Глава 1

Много лет назад




Каждое общество имеет ту 
власть, которой 
заслуживает.



Сквозь густую сочно-глянцевую листву пробивались редкие лучики, леопардовыми пятнами ложащиеся на  покрытые темно-зеленым мхом кочки, густые заросли болотной травы и почти сливающуюся с этой зеленью ткань глухих серо-зеленых плащей, что делало облаченные в эти плащи фигуры невидимыми в переплетении светотеней. Собственно говоря, в этом глухом уголке их и видеть-то было некому, единственным живым существом поблизости оказалась обвившая одну из ветвей змейка, вырванная из полудремы этим вторжением. Змейка скользнула по фигурам в плащах равнодушным взглядом неподвижных глаз, сама оставшись невидимой в густой листве, и снова задремала.

- И о чем же вы хотели поговорить со мной, достопочтенный? - сухим, чуть скрипучим голосом осведомилась одна из фигур: та, что была повыше ростом и потоньше. Собеседник басовито хмыкнул.

- А о чем сейчас идут разговоры по всему королевству, достопочтенный? - явно передразнивая первого заговорившего, уточнил он.

- Не скажу, что особенно интересуюсь расхожими слухами, меня это не касается.

- Это касается ВСЕХ, Гаан бы вас побрал!.. Этот... мальчишка становится проблемой.

- На мой взгляд, принца все считали проблемой с самого его рождения. - скрипуче хохотнул высокий.

Между детьми недавно почившей правительницы было почти двадцать лет разницы: сыном она обзавелась, сама еще будучи совсем девчонкой, во времена правления еще своей матери (насчет весьма... торопливого брака наследницы престола тоже болтали много разного), сейчас принц был почти взрослым юношей, а его сестре и полугода не исполнилось, когда они лишились матери. Быть может, именно по молодости королева - вернее, тогда еще принцесса - относилась к мальчишке довольно-таки прохладно: случается такое с женщинами, вроде ребенок уже есть, а психологическая фаза материнства еще не наступила, по сути, во всех семьях первенцы - последняя, как говорят, кукла. В лучшем случае. Позже она, разумеется, сообразила, что что-то в отношениях с сыном не так, но исправить ничего не удалось: королева с горечью обнаружила, что шестилетнему принцу никто в жизни не нужен - и матушка в том числе. Уже тогда характер у мальчишки был тот еще! Детям в королевских семьях очень трудно не стать избалованными, но это-то как раз принца и минуло: все, что ему было нужно от окружающих, это чтобы его не трогали - зато уж нарушителю спокойствия доставалось по полной программе!

Чуть позже у принца обнаружился довольно сильный дар к магии Разрушения - о том случае очень не любили вспоминать - когда мальчишка, доведенный до вспышки ярости, случайно убил одного из своих учителей. Наставник по имени Геккон был на редкость неприятным типом, обожавшим поорать, за что и поплатился. Никто не сомневался, что это произошло ненамеренно, но вокруг принца моментально образовалось гораздо больше свободного пространства - слуги так просто от него шарахались! Впрочем, к помощи слуг он почти и не обращался, принц презрительно относился к простонародью, но еще большее презрение испытывал к аристократам, не способным сапоги без помощи лакеев надеть - несколько раз это становилось причиной крупных скандалов, поскольку мальчишка не стеснялся высказывать свое мнение вслух. Презрение вообще было едва ли не единственным, что принц испытывал, наверное, ко всему окружающему миру.

- Уж не знаю, сколько правоты в пророчестве, будто править Меридианом непременно должна женщина, но позиция Его Высочества вполне обоснована. Попытка возвести на трон малолетнюю наследницу вполне может обернуться гражданской войной, и не забудьте, его непременно поддержат северяне.

- Мидас, вы не хуже меня знаете, что в последнее время от имени королевы правил, по большей части, Совет Министров. Ее Величество была замечательной женщиной и прекрасным человеком, мы все искренне скорбим о ней...

- И не заинтересованы что-либо менять!

- Никто в этом не заинтересован, и вы в том числе, Мидас! Остаться в стороне не удастся никому.

Резон в словах был: кое-кто из министров уже слетел со своих кресел. За, так сказать, делишки, которые проворачивали уже много лет, но этого вежливо не замечали. Никто даже не ожидал, что принц, всегда казавшийся одиночкой по натуре, а последние несколько лет предпочитающий жить среди воинов Северного Ордена - окажется настолько политически активным. Неудивительно, что теперь Совет так переполошился!

- По-вашему, этот волчонок позволит вам и дальше королевскую казну со своим карманом путать, а, Мидас?

Волчонок. Да, пожалуй. Именно поэтому Мидас, прекрасно еще до начала разговора понимавший, куда клонит министр, не спешил во все это впутываться. Становиться на пути амбициозного принца он совсем не хотел: у мальчишки просто прекрасное чутье на угрозу и привычка нападать первым.

- Поговаривают, что со смертью королевы... не все чисто. Да и вообще...

Да и вообще, много чего "поговаривали". При дворе всегда находилось достаточно субъектов, не способных применить свои мозги для чего-то более сложного, чем пустые разговоры. Тем не менее, после рождения сына у королевы очень долго не было детей: первые лет пять она об этом даже не задумывалась, потом начала беспокоится, а к сорока годам это беспокойство переросло в отчаяние. Рождение принцессы стало поистине даром Судьбы - только король не дожил до него, скончавшись за полгода до рождения долгожданной дочери. А королева прожила всего на год дольше, хоть и была гораздо моложе супруга.

Все это ничего бы не значило, но теперь, когда принц продемонстрировал свою волчью хватку, пошли неизбежные разговоры. Как-то сразу бросилось в глаза, что за последние десять лет погибли практически все женщины, связанные даже самым отдаленным родством с королевской семьей. Поодиночке эти смерти выглядели вполне естественными и ни у кого не вызывали подозрений, теперь же сквозняк слухов сложил их в единую цепочку.

- Есть у всей этой болтовни основание, или нет - не важно. Совет предпочел бы видеть на троне принцессу. А простонародье верит в легенду, благословляющую именно КОРОЛЕВ, так что это устроило бы всех.

- Кроме принца.

- Он заявляет, что не претендует на трон, но собирается взять на себя роль регента. Можно ли этому верить, мне не интересно.

- Зарезервировали роль для себя, господин министр? Вас, безусловно, не волнует ни пророчество, ни слухи вокруг всех этих несчастных случаях, ни то, что принц - темный маг. Только то, что он способен перекрыть кислород Совету Министров, если вообще не разогнать ваш крысятник. Народу, прямо говоря, однофигенно, на кого пахать - вы это не хуже меня знаете. О себе могу сказать то же самое, мне БЕЗРАЗЛИЧНО, кто будет на троне.

- Совет мог бы отблагодарить вас за помощь, если вы понимаете.

Казначею Мидасу действительно было все равно. Связываться с принцем чревато. С Советом, все еще имеющим обширное влияние - тем более. И ставить, вероятнее всего, придется на министров - если действительно не удастся остаться в стороне.

- Я подумаю, чем мог бы вам помочь, - уклончиво ответил он.

Дремлющая на ветке змея проводила казначея, задержавшегося чуть дольше министра, неподвижным взглядом, в котором неожиданно мелькнула откровенная насмешка. 

"Идиоты!"


Элион. Сейчас

Убегать некуда, драться и воевать - пробовали, наши силы 
расстреливаются еще на дальних 
подходах… Остается, похоже, одно: 
дружить. А еще лучше  - любить. 
Любовь - это давно проверенная 
защита от опасных близких. Да, 
средство это дорогое. А что делать? 
Вот и вынуждены близкие люди любить 
друг друга, чтобы не съесть враг врага 
раньше времени.



В Меридиан пришла весна. Не совсем такая, к какой Элион привыкла на земле, но настоящая, единая, наверное, для всех миров весна. Немного не хватало чириканья птиц, которых здесь не водилось, но солнце так же ярко играло в лужах, еще не успевших сойти после сезона затяжных холодных дождей, а прохладный ветерок распушал и без того взъерошенные волосы девочки. Даже запах весны был тот же, хоть к нему и не примешивались привычные веяния моря и неизбежного в городе бензина. Для весны эти детали были не особенно то и важны.

- Убери эту глупую улыбку с лица, сестренка.

Элион пожала плечами и отвернулась от окна. Может, и так. Спорить не хотелось, только настроение испортишь. Встретившись с ней взглядом, Фобос устало вздохнул и отложил книгу, которую не то пытался читать, не то делал вид, что читает.

- Ненавижу весну...

- Ничего другого я от тебя, в принципе, и не ждала.

Девочка успела привыкнуть к тому, что настроение брата измеряется по шкале " паршивое (обычное нормальное его состояние) - сильно паршивое (если кто-то или что-то служит поводом для недовольства, причем даже Седрику не всегда удается предугадать, что в этот раз послужит раздражителем) - архипаршивое - тотальное человеконенавистничество". С последней стадией, к счастью, ей пришлось столкнуться только один раз, но, надо сказать, хватило! Привыкнуть и никак на это не реагировать, во всяком случае, пока отметка в пределах допустимых норм. В своем роде это было справедливо: ей пришлось смиряться с весьма специфичным характером брата, а ему - с самим фактом существования сестренки - и с ходу не скажешь, кому пришлось труднее!

На этот раз предметом неприязни князя стали ветер и запах расцветающей сирени, даже из раскинувшегося в низине города долетающий до замка на северном холме. Причем, если на вопрос, чем ему не угодила сирень, Фобос просто прикидывался глухим, то ветер он не любил по причине прозаической: волосы путались, а расчесать их потом было… удавиться проще! На этих же волосах…

Элион с ногами залезла в кожаное кресло напротив того, где сидел князь, и, сложив руки на коленях, уперлась в них подбородком.

Тем, кто представляет себе Темных колдунов типами демонической наружности в черных плащах с острым воротником и перстнях в форме черепов, пора сдать воображение на реставрацию! Как говориться, не внешность красит великих злодеев, а их черные дела. Седрик как-то сказал, что брат и сестра напоминают эльфов из разных сказок: Элион похожа на тех малюток с крылышками, что изображаются сидящими на лепестке цветка, а Фобос заставляет вспомнить эльфийских лордов из книг Нортона, отношение которых ко всем, кроме собственной персоны, колеблется между прохладной снисходительностью и откровенным презрением (Ее еще очень удивило, что змеелюд позволяет себе обсуждать начальство, но вряд ли Фобоса можно было задеть таким сравнением, самого-то Седрика ничуть не задевало честное и часто озвучиваемое мнение многих о бессовестных двуличных гадах ползучих). Насчет самой себя Элион была не особенно уверена, но в темном князе действительно было что-то эльфийское. Вроде те же черты, что и у нее: худое треугольное лицо, большие миндалевидные глаза, острый подбородок, даже цвет волос и глаз тот же. Светло-серый, что для глаз еще терпимо, но для волос - форменное издевательство.

"Но не в его случае! Как обычно, тут только мне "повезло"!"

Лицо князя было резче, чем у сестры, но шикарные волосы смягчали этот эффект.

Если бы не застывшая непроницаемой маской надменность, он был бы очень красивым…хотя, Гаан знает, возможно, это устало - брезгливое выражение и придает ему своеобразный шарм.

- Весна-то чем тебе не угодила?

- Она какая-то ненадежная, то холодно, то жарко… - скорее для себя продолжил Фобос. - Лето тоже ненавижу, пекло да вонь с болот! Осенью вообще такое чувство, что все вокруг тихо подыхает. Зима еще ничего, но тоже, прямо говоря, дрянь… Каждый год такое чувство, что зимние дожди утопят этот паршивый городок в грязи, окончательно превратив его в болото.

Элион хихикнула, получив в ответ недоуменный взгляд.

- А весну ты не любишь за то, что дожди прекращаются, так и не завершив начатое!

- И это тоже. Но сезон холодных дождей - не настоящая зима…

В отличие от Земли, на Меридиане никогда не было ледниковых периодов, что сыграло в эволюции ведущую роль - доминирующей расой в этом мире остались рептилии. Однако, поскольку климат не особенно то от земного отличался, заселены были только тропические районы - лучшая среда обитания для этих самых рептилий. Летом здесь действительно было изнуряюще жарко, да и зимние дожди, с человеческой точки зрения, казались не лучшей чертой местного климата, но осень и весну Элион любила.

А Фобосу, насколько она успела узнать, нравилась зима. Но не здешний сезон холодных дождей, а настоящая зима далекого необитаемого Севера: с бескрайними снежными равнинами, далекими острыми пиками гор, длинными ночами, пережить которые без укрытия не мог бы даже Северный рыцарь, если в беснующуюся метель еще можно было укрыться под снегом, то ясная морозная ночь была безжалостна. Но это ведь не делало ее менее красивой. А в глазах такого, как князь Фобос, даже более…

Элион расправила на руке выпавший из книги листок, слегка пожелтевший от времени. У Фобоса очень необычный почерк, ни с чьим не спутаешь: узорчатая вычурная вязь, словно разрубающаяся резкими летящими прямыми. Иначе она просто не поверила бы. Вот уж в чем бы она брата никогда не заподозрила…

Я жду Зимы, жду холода и снега,

Метелей совершенной красоты.

Когда, как белый саван, бархатная нега,

Окутает деревья и кусты.

Когда холодных звездочек осколки

Откроют во Вселенную окно,

Когда их блеск остудит мир настолько,

Что все, что грустно, станет в нем смешно.

Я жду зимы, ее безмолвья и покоя,

От грез весенних, страсти лета, грусти ноября…

Я жду…природа ждет со мною,

Но мир - лишь слякоть, серость, грязная земля…

- Что это…отдай! - стряхнув отстраненную задумчивость, Фобос вырвал листок из рук сестры. - Могла бы спросить разрешения, прежде чем хватать все, что под руку подвернется!

От напоминаний о манере самого Фобоса прибирать к рукам все хоть минимально его интересующее девочка благоразумно воздержалась. Судя по потемневшим, как грозовое небо, глазам князя, он был в ярости, но больше это никак не отразилось, значит, выше третьего уровень паршивости его настроения не поднялся.

- Это твое? - глупо задавать вопросы, ответ на которые очевиден, но удивление оказалось сильнее.

Фобос брезгливо поморщился и с явной неохотой кивнул. Скорее всего, именно потому, что ответ был чересчур очевиден.

- Мне было пятнадцать лет. Дурацкий возраст, все, наверное, через это проходят…

Учитывая, что Элион сейчас было как раз пятнадцать, реплика не отличалась тактичностью, но, во-первых, девочка давно была в курсе честного мнения родственничка о ее умственных способностях, во-вторых, князь, скорее всего, и не думал ее задевать, он по натуре был, мягко говоря, малообщительным, оттого просто не задумывался о таких мелочах, как реакция собеседника. Да и на счет стихов он был, в общем-то, прав.

- Красиво. Разубеждать тебя в том, что мир - грязь и серость, как я понимаю, бесполезно…

- Прежде всего, потому, что так оно и есть. Все! - Фобос вскинул руку. - Я тебя тоже не собираюсь ни в чем убеждать. Красиво, значит? Полагаю, дорогая сестричка, тебе от меня что-то нужно.

Элион задохнулась от возмущения и хотела выпалить интерпретацию на тему "Если бы ты изволил общаться не только с гадюками в сиропе вроде Седрика…", но затухла, не успев вспыхнуть, как огонек под стеклянным колпаком. В насмешливом взгляде брата мелькнуло удивление.

- Значит, действительно что-то нужно. - уточнил он без вопросительных интонаций.

- Мне действительно понравилось стихотворение. 

- Не сомневаюсь.

- Послушай…

- Я последнее время только и делаю, что слушаю твой детский лепет. Охота поговорить - заведи себе психотерапевта.

"Не помешало бы!" - мысленно согласилась девочка, закрыв глаза и про себя посчитав до десяти. 

- Чем дольше ты будешь сбивать меня с мысли, тем дольше придется терпеть мое общество, - как и положено откровенно нелепой угрозе, это было высказано с дрожащей, словно бы заранее извиняющейся улыбкой.

- Мысли, с которых так легко сбить, и мыслями-то назвать... - князь сделал выразительную паузу, едва заметно качнув головой. - и с какой же это радости ты решила просить помощи у меня? Ты перебаломутила весь Меридиан, поставив все с ног на уши - после того, как Я тринадцать лет пытался навести в этом паршивом мире хоть подобие порядка, заботился, чтобы все было спокойно, и, Гаан побери, пока ты не свалилась на мою голову, даже повстанцы вели себя тихо!..

- Как дохлые мыши в ядерном реакторе! - поддакнула юная королева. - А "свалилась" я по твоему собственному приглашению, во всяком случае, Седрик...

- А ты больше слушай Седрика. Если ты всем, кому не лень, позволяешь пудрить себе мозги, я твоим проблемам не удивляюсь, и вообще...

- И вообще я бесхарактерная наивная дурочка, неспособная к собственному мнению и критическому мышлению, и вообще - мокрая курица. Можно короче: да или нет?

Вообще-то то уже, что опальный принц начал рассуждать на эту тему, вселяло некоторые надежды. "Нет" он обычно говорил сразу и окончательно - хоть торгуйся до посинения, хоть на колени становись, а решения своего он не поменяет.

- Тебе просто не хватает здравого цинизма в отношении к жизни и людям. - кажется, ее самокритика показалась князю чересчур резкой. - Я вот, с кем бы не приходилось иметь дело, всегда подозреваю худшее, и, если бы ты только знала, как редко я ошибаюсь. Честное слово, иногда хочется ошибаться почаще! Но ты не ответила на мой вопрос - почему? Не Седрюша, надеюсь, посоветовал?

Элион помотала головой.

- Уверена? Я по себе знаю, он может так мысль подкинуть, что будешь в абсолютной уверенности, что она - твоя собственная. Странно. Или нет, не странно. Начинаешь постигать административные приемчики.

- Что ты имеешь в виду?

- Когда что-то может повредить репутации, но делать это все равно необходимо, мало-мальски соображающие руководители перекладывают ответственность на того, чьей репутации оно навредить не сможет. Просто я от тебя такого почему-то не ожидал. От меня, что ли, нахваталась? Или с Седричкой переобщалась?

Элион, в общем-то, решив обратиться к Фобосу за помощью, была ко всему этому максимально психологически готова, оттого не провалилась сквозь землю и даже покраснела не слишком сильно.

- Не ожидал, что я мало-мальски соображаю?

У каждого в жизни есть так называемые "любимые грабли", на которые продолжаешь наступать даже набив не одну шишку. По собственным словам принца, для него этими граблями хронически являлась недооценка умственных способностей сестры (заявление было сделано, когда Элион один-единственный раз выиграла у него в шахматы - и то исключительно благодаря тому, что Фобос отвлекся на шум, поднятый Седриком и Хантером Фростом, в чем-то не сошедшихся мнениями. Но, как и многие подверженные гордыне люди, князь не считал для себя приемлемым ошибиться даже в ничего не значащих мелочах).

- Можно сказать и так, - уклончиво согласился Фобос и задумался. - а советники твои что говорят по этому поводу?

- Ругательства опустить?

- Чтобы не осталось ни слова? - усмехнулся князь, слегка, надо сказать, озадачив сестру своими познаниями в области анекдотов из соседнего мира, в котором и не был ни разу. - Я не хуже тебя знаю, что Калеб иногда бывает слегка излишне категоричен в суждениях.

Ага, "слегка"! Ну самую малость!

- Что лишний раз напоминает, что изготовление големов - так же, как детей и литературных героев - обычно происходит по своему образу и подобию!

Фобос от возмущения (насквозь наигранного, надобно заметить!) поперхнулся воздухом и закашлялся, не слишком удачно маскируя смех.

- Язва! Сама сочинила или вычитала где? Впрочем, неважно, - снова став серьезным, принц на какое-то время задумался, потирая кончиками пальцев острый подбородок. - что бы мне с тебя стребовать, а? Благотворительностью заниматься мне неохота, да и имидж не позволяет... Слушай, а почему бы тебе не попросить у меня помощи, скажем так, официально?

- Это еще зачем? - насторожилась Элион.

- С удовольствием полюбовался бы на физиономии твоих советников и министров!

Насколько Элион успела узнать брата, просто так, по вредности душевной, он ничего не делал. Этой самой вредности-то у Фобоса хватало, однако за любыми действиями стоял здравый расчет - это вам не Седрик, который сам, наверное, не знает, что может выкинуть в следующий момент просто из любви к импровизации.

Исходя из всего этого, девочка решила отнестись к словам брата с максимальной недоверчивостью, на какую была способна.

- Можешь подумать, - любезно посоветовал князь.

- О чем?

- В чем тут подвох и есть ли он вообще, разумеется!




Много лет назад

"- Ну, выпить-то ему есть с кем, - 
сказала Мунька. - Одна из наших 
рассказывала мне, что недавно он обзавелся королевским другом.

 - Кем?

 - Королевским другом, говорю.

 - У таких могущественных правителей друзей не бывает.

 - Бывают, - сказала Мунька. - Из бывших подхалимов.

 - Ну, разве что…"

Леонид Кудрявцев 

Седрик растянулся на траве, щурясь на клонящееся к закату, на все еще высокое и яркое солнце. Детально анализировать сейчас разговор министра и казначея не хотелось, стоило сперва хотя бы придти в норму после метаморфоз сознания. Крайне глупо и наивно полагать, будто можно меняться внешне, оставаясь неизменным внутренне... то есть, в случае примитивной магии личин это вполне возможно, но чары личины очень легко распознает любой, кто имеет хоть отдаленное представление о магии. Кого угодно НАСТОЯЩИЕ превращения в скором времени свели бы с ума, однако сознание природного оборотня изначально обладало достаточной гибкостью: хотя бы потому, что никогда не становилось в полной мере человеческим или в полной мере звериным, а только склонялось то к одному, то к другому.

Порой довольно близко.

Хотя довольно безграмотно было называть пресмыкающееся "зверем". Но так уж повелось, даже когда речь шла о птицеоборотнях, не к ночи они будь помянуты, а ко дню! Поморщившись, Седрик перевел мысли на другую тему.

С главой Совета Министров принц серьезно повздорил на одном из последних собраний - по чистой своей вредности душевной, разумеется. Министр, обладающий всеми типичными замашками самозабвенного "слуги народа" пытался провести какой-то очередной законопроект, эффект которого должен был заключаться в реставрации квартала, на данный момент служащего пристанищем так называемых "отбросов общества" и асоциальных личностей, дабы на освободившейся территории построить усадьбу для кого-то из многочисленных министровых родственников.

- Кварталы с окраин нельзя сносить, иначе из гнусные обитатели расселяться по всему городу, - вполне резонно возразил на все это принц. И туманно добавил. - Моделью любого общества может послужить обыкновенная лужа: вся грязь либо на дно оседает, либо, наоборот, на самый верх поднимается, а посередине - относительно чистая вода, так что лучше лишний раз не баламутить.

- Послушайте, принц...

- Князь, - мягкий тон явно свидетельствовал о том, что Фобос начинает раздражаться: он не любил, когда его называли "принцем" или "вашим высочеством", правда, только Седрик знал причину. Статус принца становится крайне оскорбительным, когда не имеешь перспектив стать королем. Остальные же, не вдаваясь в психологию, сочли это очередным проявлением весьма затрудненного характера. - все ваши законопроекты, господин министр, бюрократическое графоманство. Чем сочинять все новые и новые законы, не лучше ли бросить силы на то, чтобы уже существующим следовали не только на бумаге!

- И, тем не менее, послушайте! У вас нет права...

- У меня есть право НА ВСЕ, господин министр! - отрезал принц. - по крайней мере, пока сестренка не станет совершеннолетней.

Господин министр, не меньше планов связывающий с тем, что нет ничего более постоянного, чем временное, - и не намеревавшийся эти планы уступать принцу - проглотил заявление, не скрипнув зубами, но обиду затаил и начал активную подковерную возню. А "под ковром" Совет пока был практически всесильным.

Князь Фобос не считал министров серьезным политическим противником. Если у князя вообще и были недостатки, по мнению Седрика (которое, понятное дело, последний предпочитал держать при себе), то как раз в склонности недооценивать вероятного противника и методы, отличные от собственных.

Комплекс неполноценности, перетекающий в манию величия...

Безусловно, Совет был крысятником, расплодившимся из-за излишней сердобольности покойной королевы. И конечно, этих крыс мало что интересовало, кроме грызни вокруг кормушки. Однако, при всех своих внутренних распрях, против внешнего противника, которым моментально стал принц, крысы держались очень сплочено. Совет умел подкупить, шантажировать, использовать круговую поруку и влиять на события относительно незаметно и бескровно - а принц этого не понимал. Фобос с детства был убежденным одиночкой, признающим в жизни только одно право - право превосходящей силы, а все попытки договориться по-хорошему воспринимал, чуть ли не личным оскорблением. Среди северян в Ордене, где ценились как раз такие качества, это помогло ему завоевать авторитет, но здесь...

Не годиться волку возиться с крысами в их подковерной стихии. Несолидно, да и не приспособлены волки для этого, что уж говорить. А вот змейка - совсем другое дело.

Уж в плане интриганства, пожалуй, только у змеи и был шанс переиграть крысюков на их же поле.


Фобос. Сейчас

Оставшись, наконец, в одиночестве, князь, конечно, предпочел бы выбросить из головы все, что связано с сестренкой. Но как же все-таки политика меняет людей: девочка-то когда-то успела стать редкостной нахалкой! - поймав себя на этой мысли Фобос невольно с долей уважения усмехнулся.

Вот только все ее нахальство, похоже, распространяется только на него да на Седрика - с министрами Элион по-прежнему мямлит, а министры эти просто до паранормальности похожи на своих предшественников из разогнанного тринадцать... нет, уже четырнадцать лет назад Совета. Все возвращается на круги своя... Что у королев за привычка моментально прикармливать возле трона крысятник?!

Фобос подошел к окну и, отбросив в сторону тяжелую занавесь, по-привычке окинул взглядом свысока расположившийся у подножия холма, на котором стоял замок, городка. Городка, на который не падала, как в былые времена, вопреки всем законам физики, тень от северного холма и устремленного в небо серебристого замка. Когда-то эта неправильная тень ненавязчиво демонстрировала, КТО устанавливает в Меридиане правила и законы. Когда-то... Но теперь утопающие в весенней зелени деревянные домики-пряники ярко освещало неуверенное весеннее солнце, с любопытством выглядывающее из-за легкой вуали облаков. С высоты не было видно грязи, затопившей улицы после недавнего сезона холодных дождей, только золотящиеся крыши и расцветающие деревья. Городок-игрушка, хоть бери и вставляй иллюстрацией к какой-нибудь глупой детской сказочке со счастливым концом!

 Князь поморщился. Вездесущий по весне отвратительно-слащавый запах расцветающей сирени добирался даже сюда, на высоту почти птичьего полета. А Фобос ненавидел сирень.

Да и волшебные сказки, наверное, тоже. Не слишком-то лестно, когда тебя, не спросив, определили на "почетную" должность злого колдуна, обреченного на облом согласно самой структуре сюжета! - а ведь именно такой "сказочкой" многие до сих пор сочли все, что произошло в Меридиане. Примитивное двумерное мышление! 

Но Элион, как ни странно, считала иначе. Вернее, с недавнего времени считала иначе, видимо, рассмотрев эту "сказочку" изнутри и сообразив, что "жить долго и счастливо" после счастливого конца оказалось не так просто, как ожидалось. Впрочем, Элион вообще руководствовалась в жизни какими-то совершенно неподвластными логике принципами и мотивами, отчего становилась абсолютно непредсказуемой (для здравого смысла, во всяком случае) и способной какой-нибудь очередной выходкой вышибить у брата почву из-под ног. Столько поистине гениальных планов накрылись медным тазом только потому, что Элион повела себя иначе, чем подразумевал бы элементарный здравый смысл!

"Как легко становится жить, когда есть, кого обвинить в собственных ошибках!" - Фобос снова усмехнулся. Хоть какая-то польза от "счастливого" воссоединения с дорогой родственницей! С другой стороны, на должность "кругом виноватого" и Седрик вполне подходил: как же, планы ведь гениальные, а вот исполнение подкачало! Беда в том, что обмануть можно кого угодно, но только не себя самого - во всяком случае, князь этого не умел.

Да, кстати, о Седрике... Нет смысла задаваться вопросом, где он сейчас шатается: сирень-то зацветает, значит, яблони еще не отцвели. А у всех змеелюдов бзик в тяжелой форме на почве яблоневых деревьев. Это, кажется, как-то связано со сказкой об изгнании человечества из рая, где, по-моему, фигурировали какие-то ворованные яблоки и кого-то там то ли покусали, то ли искусили, но была, как говориться, одна неприятная история... Седрик даже об этом что-то рассказывал, но подробностей Фобос не помнил.

А поговорить с Седриком стоило. Он куда лучше князя разбирается в женской логике.


Еще более давно. Северные земли

Сентиментальность для 
цинизма - все равно, что 
выходной день в банке.

Оскар Уальд



Снегопад зачаровывал. Гипнотизировал. Можно было смотреть на него вечно, такое просто не способно было надоесть. Небо, равнина, далекие горы - все терялось в серебристо-белой пелене, глубже переходящей в синеву, а после и в бархатную черноту. В это время года на Северных землях всегда была ночь, а во время короткого торопливого лета, наоборот, солнце даже не опускалось за горизонт, наматывая бесконечные круги по небу. На Северных землях Фобос был впервые в жизни, вместе с родителями, когда они наносили визит рыцарям Снежного Ордена. Большинство обитателей Меридиана были, как уже упоминалось рептилиями, поэтому могли жить, не впадая в спячку, только в самых теплых широтах мира. Север же был почти необитаем. Обосновавшийся за горным хребтом в заснеженной долине Орден был основан много поколений назад пришельцами из какого-то другого мира, куда больше коренных меридианцев похожими на людей, но все же не совсем людьми. У Северных рыцарей, как их здесь прозвали, была очень плотная морозоустойчивая кожа голубоватого оттенка и белые волосы. Никаких дурацких щупалец и чешуи!

Северяне были довольно-таки агрессивной расой, их знакомство с обитающими южнее коренными жителями когда-то началось с грабительских набегов. Должно быть, в их родном мире заснеженные просторы были гораздо более густо населены приспособленными к холоду животными, а на меридианском севере вообще ничего не обитало, в этом мире не было теплокровных животных, способных выдержать суровый климат, так что единственными представителями фауны на Севере были шерстистые полярные носороги, которых рыцари притащили с собой с исторической родины и использовали, как ездовых животных. Еду же приходилось добывать на юге - первоначально путем грабежей, потом, после того, как тогдашняя королева как-то сумела с ними договориться, товарообмена.

Фобосу не просто нравилось на северных землях, он был поражен красотой заснеженных равнин и острых, похожих на огромные бриллианты ледяных скал, пронзающих невероятно ясное фиолетово-черное небо с узором из звездной россыпи, иногда озаряемое холодными переливами Северного сияния. Хоть принц и был еще ребенком, его редко можно было потрясти чем-то до глубины души, тем более, потрясти красотой. Принятые в Ордене порядки: жесткие и суровые, как сам север, тоже понравились ему куда больше, чем принятый в родном городе бардак.

- Сколько можно стоять у окна? Ты простудишься.

На плечи легли мягкие чересчур сладко пахнущие цветами сирени руки. Фобос досадливо поморщился. Чем старше он становился, тем сильнее допекало матушкино непрошеное доброжелательство, словно она нарочно над ним издевалась! "Что же, по крайней мере, от этой заразы - нянюшки Галгейты мне предоставлена передышка". Снегопад действовал умиротворяюще, поэтому принц не стал брезгливо передергивать плечами с требованием оставить его в покое.

- Красиво, - неохотно отворачиваясь от окна, тихо сказал он. - почему ты мне не говорила, что Северные земли так прекрасны? Почему вы не брали меня с собой раньше?

И, вглядевшись в изумленное лицо королевы, сам внезапно понял - почему. Матушка не видела того, что видел он. Она и не думала скрывать этот похожий на сказку мир, просто совершенно иначе его воспринимала. Королеве здесь было темно, холодно, неуютно и тоскливо, она со своими яркими нарядами, солнечными глазами, волосами цвета шоколада и совершенно неуместными слащавыми цветочными духами - казалась оторванным, заблудившимся кусочком теплых краев в этом сердце снегопада. Фобос внезапно подумал, что сам он превосходно вписывается в картину здешнего холодного спокойствия - с его-то слегка серебристыми пепельными волосами и холодными светло-серыми глазами. Говорят, во внешности людей зашифрована их суть…Принц понятия не имел, так ли это, но, пожалуй, впервые в жизни он чувствовал гармонию между внутренним своим миром и окружающим. Исчезла его обычная раздражительность, успевшая стать почти неотъемлемой чертой характера. И воздух с ледника, не отравленный привычной вонью с болот, казался потрясающе чистым и свежим…

- Пожалуйста, закрой окно, - плотнее закутываясь в накидку, попросила королева. Ну конечно, она ведь даже в сезон зимних дождей - снега в королевстве и не бывало - как-то умудрялась мерзнуть! А Северные рыцари придерживались правила, что топить следует только на кухне и в кузницах, а обитатели жилых помещений, будь они хоть трижды почетные гости из правящей этим миром династии - перебьются. Северян можно было понять - дрова в этих землях не произрастали ни под каким видом, даже на столь экономное потребление их приходилось доставлять из-за Южных гор (которые обитающие по другую сторону меридианцы логично называли Северными).

Принц почему-то чувствовал холод, только если дул ветер, а в безветренную погоду прекрасно себя чувствовал даже при температуре ниже абсолютного нуля, куда хуже перенося жару.

Еще раз разочарованно вздохнув, Фобос захлопнул ставни. Удивление королевы переросло в недоумение - обычно вбить в голову ее сыну, что на свете живет кто-то, кроме себя любимого, можно было разве что тараном, а проявлять строгость она так и не научилась, предоставив эту честь Галгейте. Да принц и гувернантку слушался, в лучшем случае, через два раза на третий, не говоря уж о спускающей что угодно матушке - он всегда был уверен, что человек, позволяющий в грош себя не ставить, никакого другого отношения и не заслуживает. 

Вскоре снегопад закончился, бархатное сине-фиолетовое небо очистилось. Снежная пустыня в свете мелких и острых звездочек отсвечивала синью, темные громады далеких гор, похожих на неровный оскал выбитого стекла, слегка серебрились на границе, где иссиня-черное небо соприкасалось с иссиня-белой землей. 

Наверное, Фобос слегка отключился от реальности, поэтому едва успел отскочить в сторону, когда в неприятной близости промчался шерстистый полярный носорог, окативший принца волной снега, глубокого и легкого после недавнего снегопада.

- А ты чего, заснул?! - рявкнул кто-то прямо над ухом его крайне возмущенного высочества.

Зашипев от ярости, принц резко развернулся и увидел паренька из Северных рыцарей всего года на три-четыре старше себя. Как и у всех северян, у подростка было грубо вылепленное лицо с крупными чертами, голубая жесткая кожа и светлые прямые волосы.

- Еще раз так подкрадешься, болван, самого превращу в носорога и обоих на живодерню отправлю!

Парень хмыкнул.

- Ваша хваленая магия - оружие трусов, действующее на расстоянии и не подвергающее никакому риску атакующего! Неудивительно, что в вашем королевстве всем бабы заправляют!

Фобос едва не задохнулся от гнева, юный рыцарь (хотя, наверное, еще и в рыцари-то не посвященный!) затронул тему, всегда будящую в принце желание кого-нибудь прикончить. Однако после случая с погибшим Гектором, принц научился держать свою ярость под достаточным контролем, чтобы окружающие хотя бы не умирали в буквальном смысле от ужаса.

- Я и без магии могу преподать тебе урок хороших манер!

Подросток смерил скептическим взглядом невысокого хрупкого мальчика с тонкими чертами лица и мягкими волосами, уложенными в скорее женскую, нежели мужскую прическу. Конечно, Фобос мог заставить его ощутить тревогу или даже непонятно чем вызванный ужас, но раз уж сам сказал "без магии"…

- Да ты тренировочный меч даже не поднимешь! - косясь на словно из фарфора изваянные кисти рук принца с узкими запястьями и длинными тонкими пальцами, сообщил парень. Фобос улыбнулся.

- Тренировочный? - насмешливо переспросил он. - Ты так серьезно настроен, рыцарь?

-Не уверен, что Магистру по душе придется, если я испорчу дипломатические отношения Ордена с королевой, покалечив ее сыночка.

Фобос представил, какую искреннюю благодарность испытали бы матушкины верноподданные, а особенно придворная челядь, и рассмеялся.

- Боишься трепки, вояка?

Наглец скрипнул зубами и помотал головой.

- Тогда бой будет настоящим. По вашим обычаям, я о них читал. Я, конечно, не имею здесь статуса, но ведь и ты не посвящен еще в рыцари, я прав?

Парень недовольно поморщился и кивнул.

Правила поединков была довольно простыми, до такой степени, что их, считай, вообще не было. Фобос читал о быте северян и недавно наблюдал за несколькими поединками - увлекательным и по-своему очень красивым действом, так что мог трезво оценивать свои шансы. Северяне ставили целиком на физическую силу, однако в правилах не было этого условия.

- Ты всерьез намерен…- меч, выбранный принцем, вызвал очередную скептическую ухмылку. Но большинство модных здесь двурушников Фобос действительно даже в руке бы не удержал. - Да он же сломается от первого же удара!

- Ты сперва нанеси этот удар, тогда и поговорим! - презрительно скривился мальчик, взвешивая больше похожее на изящную рапиру оружие в ладони и привыкая к рукояти. Не смотря на свою непозволительную дерзость, этот наглец вызывал неожиданную симпатию. Очень многие на его месте в бою сосредоточились бы на том, чтобы не слишком изувечить отпрыска королевской фамилии, но решительный вид этого не вызывал сомнений в том, что он вознамерился безжалостно разделаться с противником, наплевав и на дипломатические отношения и возможные неприятности.

Наглец яростно атаковал, первое время Фобосу приходилось отступать шаг за шагом, почти позволив прижать себя к краю арены, принцу потребовалось какое-то время, чтобы приспособиться к мешающему зрению легкому пару, в который превращалось собственное дыхание, однако один из увесистых ударов он принял на рукоять своего меча и, используя инерцию тела противника, развернул его в сторону. Будь у принца сейчас кинжал - проще простого сейчас было бы вогнать его противнику под ребра, но пришлось ограничиться ударом кулаком. Рука заболела - под жесткой шкурой северян словно был слой литой резины! Фобос скрипнул зубами, но не остановился на достигнутом и не слишком сильным по здешним меркам ударом предплечья по бычьей шее помог пошатнувшемуся противнику окончательно потерять равновесие, вынудив его согнуться и опереться руками на промерзшую землю, открыв спину.

- Ты был прав, мой меч сломался, - признал принц, прижимая к шее наглеца обломок где-то с кинжал длинной. - но, чтобы сейчас тебя прикончить, мне и портняжной иголки хватит! Ты станешь неплохим воином, парень, но строить технику лишь на физической силе неосмотрительно - обязательно нарвешься на противника, восполняющего недостаток силы хитростью и даже коварством.

На этом пришлось сворачиваться, поскольку на арене появилось новое действующее лицо. Королева решительным шагом пресекла двор и неожиданно влепила сыну пощечину.

- Что же ты вытворяешь?! - плачущим голосом воскликнула она. - Да что же это такое? Ну за что мне такое наказание?

- А в чем дело? - удивленно спросил, поднимаясь на ноги, наглец.

- У нас не приняты поединки, - со вздохом объяснил Фобос. - в них недостаточно эстетики. Издержки матриархата, знаешь ли.

- Чего-чего?

- Это, как ты изящно выразился, когда бабы всем заправляют. Кровь проливать не принято, зато вместо этого льются сопли!

Королева полу прикрыла рукой лицо и тихо всхлипнула.

- Матушка, ну простите! По здешним меркам не произошло буквально ничего особенного! Ты же сама мне говорила, в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

- Это была битва на настоящем, а не тренировочном оружии, - снова всхлипнула в ладонь королева. - По здешним так пришедшимся тебе по душе обычаям он ведется до смерти одного из противников! 

- Это правда? - принц бросил на наглеца удивленный взгляд. - ты не сказал мне.

- Я думал, вы знаете, - почему-то переходя на "вы" признался тот. - моя жизнь теперь принадлежит вам, господин, если вы меня не убьете, я обязан посвятить ее теперь служению вам.

Он опустился на одно колено и положил на землю перед собой свой меч. Фобос удивленно моргнул и улыбнулся, сперва недоверчиво, потом уже в полную силу. Королева с ошеломленным, почти испуганным выражением смотрела на сына, к лицу которого еще в самом нежном детстве словно приклеилось брезгливо-надменное выражение, сквозь которое обычно скупо проступали все остальные эмоции. Сейчас же глаза принца сияли, хотя их бледно-серому цвету сияние и давалось с трудом, фарфоровая кожа слегка разрумянилась и… оказывается, она никогда не видела, чтобы он улыбался, а не просто ехидно кривил губы. 

А еще она поняла, что, если не заберет его отсюда сейчас, то уже никогда этого не сделает, стоило в сознании Фобоса сформироваться какому-нибудь "хочу" - все! Хоть трава не расти, а мир изволь крутиться, подчиняясь исключительно центробежной силе его эгоизма!

-Пойдем. Нам пора домой.

- Домо-о-ой?

Обратно к грязи, жаре и вони с болот? К жизни среди тупых ящериц? К слюнявому либерализму нравов? Фобос едва не застонал от разочарования, но, если сейчас упереться, королева опять начнет плакать, а ему было неприятно и слегка противно, корда она прибегала к этому "последнему аргументу". Правда, когда матушка положила руки ему на плечи, мальчик дернулся и рыкнул сквозь зубы, заставив ее с испугом отпрянуть.

- Ничего. Я, кажется, плечо вывихнул… больно…Ну и шкура у этих рыцарей! Ладно, матушка, как скажете…Только я заберу свой рисунок, я оставил его на смотровой башне.

- Я принесу, - поднимаясь с колен, предложил юный Северный рыцарь. Принц с благодарной улыбкой кивнул.

- Кстати, вояка, зовут-то тебя как?

- Хант, мой господин. Хантер Фрост.




Седрик. Сейчас

 У каждого времени есть свои приметы.

 К примеру, если вы - тевтонский пес-рыцарь, с 
ног до головы закованный в железную 
броню, а на той стороне Чудского озера 
вас ожидают полки Александра Невского, 
то скоро вы станете кормом для рыб.

 Если вы плывете в Индию на трех кораблях, 
пытаясь найти новую дорогу в страну, 
полную чудес и прочих слонов, то вскоре откроете Америку.

 Если на вашу столицу летят ракеты из 
открытой по ошибке страны, то вы Садам 
Хусейн…

 А если вас с утра пораньше вызывает в свой 
кабинет ваш начальник, то вы получите 
головомойку. По полной программе.

 Конечно, начальство может вызвать и для 
того, чтобы поощрить за хорошо 
проделанную работу, но я хорошо 
проделанной работы за собой не помнил.

Сергей Мусаниф 

 Седрик давно привык считать конец весны чем-то вроде отпуска, потому как князь отчего-то взял в привычку именно в это время года впадать в хандру и отказываться от любого взаимодействия с окружающим миром - это при том, что Фобос и в обычном своем нормальном душевном расположении общительностью, мягко говоря, не отличался. Просто весной прекращались даже - как охарактеризовала как-то Элион - «наполеоновские планы и гитлеровские замашки», чему никто, в общем-то, особо не расстраивался. Все, что князю в такие моменты требовалось от жизни - это чтобы его не трогали.

 Любопытно, что, например, Элион, впадая в хандру (с ней это случалось и чаще и, в отличие от брата, не по расписанию) - напротив, остро нуждалась в том, чтобы свои переживания кому-нибудь излить. Причем обычно эта честь предоставлялась именно Седрику, потому как имиджу юной королевы -  предполагающему царственное величие, проницательное сочувствие и безграничную любовь к подданным (даже когда дворец осаждают толпы купцов, каждый из которых считает налог со своего бизнеса по определению чересчур высоким, и разнообразных граждан, требующих от правительницы справедливости и судьбоносных решений по делам о незаконном укопе репы с соседского огорода или избиении неверного мужа скалкой) - никак не импонировали подростковые истерики и острое желание кого-нибудь покусать, от которых, увы, в пятнадцать лет никуда не денешься. Люди, как замечал Седрик, почти всегда становятся рабами своего имиджа, а тех, кто не работает на свою репутацию, а заставляет репутацию работать на себя - считают лицемерами.

 Если быть предельно честным - а с самим собой Седрик всегда был честным, ибо те, кто виртуозно обманывает других, отчего-то совершенно не способны к самообману - то конец весны был, пожалуй, лучшим временем, чтобы немного отдохнуть. Во-первых, яблони - как ни крути, а это красиво. Так красиво, что привычные мысли о предательстве и подлостях не доставляют обычного удовольствия, а наоборот, слегка угнетают…

 Все это к тому, что начальственное требование в духе «Седричка, а ну, ползи сюда, зараза чешуйчатая!» - заставило змеелюда досадливо поморщиться - а даже такая демонстрация неудовольствия и даже на безопасном расстоянии была для Седрика редкостью.

  - Это сумасшедший дом! - вместо приветствия сообщил князь. - В Меридиане все давно с ума посходили, а особенно - я сам!

 От комментариев змеелюд благоразумно воздержался, терпеливо ожидая, когда чем-то (вернее, «кем-то» и он догадывался - кем) раздраженное начальство перейдет к непосредственной сути дела. А что вообще можно ответить, когда господин сам себя изволит называть сумасшедшим? В том смысле - что ответить, чтобы еще и с работы после этого ласточкой  не вылететь?.. С самой высокой башни замка этак…

 - Ты меня слушаешь?!

 - Да, господин.

 - Значит, не слушал, - Фобос устало вздохнул. - ладно. Элион-то по-жизни всегда отличалась полной независимостью от элементарного здравого смысла, но почему Я ее сразу к Гаану не послал? Ощущение такое, как будто спятили разом несколько законов мироздания, честное слово!

  Вообще-то Седрик всегда слушал и запоминал, что ему говорят, даже думая при этом о чем-то своем, только, что называется, «доходило» в таких случаях до него помедленнее. Но на последнее заявление змеелюд отреагировал моментально:

 - Пожалуйста, повысьте мне зарплату! - молитвенно сложив ладони, с надрывом воскликнул он. Князь с усилием сдержал смешок:

 - Да, хорошо, когда хоть что-то в мире неизменно.  

 К тому же, в чем, собственно, дело, следовало бы понять с самого начала.

 «Хороший человек» и «хороший политик» - понятия очень разные, а зачастую - так и вовсе диаметрально противоположные. Стоит ли удивляться, что Элечка, выброшенная волнами Судьбы в большую политику, наступила первым делом на все грабли, на какие только было можно? Последнее время, правда, когда ее Советниками стали Галгейта и Калеб, все более-менее стабилизировалось: бывшая гувернантка оказалась достаточно мудрой женщиной, хоть и смотрела на мир чересчур осторожно - этот ее недостаток великолепно уравновешивал Калеб, не жалующийся на недостаток решительности, но, в свою очередь, лишенный осмотрительности и уравновешенности Галгейты. Хотя между собой эти двое, судя по данным внутренней разведки, постоянно спорили, в этих спорах рождалась истина. Но плоды «первых шагов» Элион все пожинали и поныне!

 Резкое смягчение законов привело к закономерному результату: воровать стали даже не все, что плохо лежит - а все, что вообще лежит, и хозяин отвернулся! И что было с этим делать, если юная королева имела неосторожность заявить при свидетелях «тюрем в Меридиане больше не будет!»? Но, в свете прочих проблем, воровство оказалось сущей мелочью! Отмена королевской монополии на магию стала причиной регулярных несчастных случаев - ведь маломальскими навыками в колдовстве владели все меридианцы, включая маленьких детей, и некоторые стали натуральными «мартышками с гранатой», когда получили возможность использовать эти навыки на практике! Но бенефисом Элечкиных славных деяний стало резкое и почти полное сокращение внутренней армии, в результате которого, выбросив всех бывших солдат на рынок труда и одновременно с этим сократив расходы на армию, получаем в результате массовую безработицу! Что и требовалось доказать - теперь окрестности оккупированы разбойничьими шайками, поскольку люди, прошедшие жесткую армейскую школу, а после выброшенные, как ненужный хлам, другого занятия себе придумать просто не могли!

 - Почему она решила обратиться к вам?

 - Видимо, все прочее уже оказалось неэффективно, - князь пожал плечами. - на самом деле, Элион, со своей обычной наивностью, в очередной раз сделала неверные выводы. То, что бывшие солдаты подчинялись мне раньше… тут закон волчьей стаи - вожак не имеет права на малейший промах, никто не пойдет второй раз за тем, кто однажды завел в пропасть.

 - А как же северяне? - невинно уточнил Седрик. Воины Северного Ордена, из которого происходил и Хантер Фрост, объявили, что победа Элион была не честной, потому как победила вообще не она, а какие-то Стражницы, которые ей не даже вассалы, а значит, Орден присягает лично Фобосу и, если потребуется, готов объявить «болотникам»-южанам войну. Ибо к правительнице, за которую все думает и все делает непонятно кто - уважения северяне не испытывают!

 - На Севере… это настоящие волки, а здешняя армия - полупомоечные шавки. Не суть важно! Не в том дело, что я НЕ МОГУ ей помочь - но с какой стати?

 - А почему нет? Господин, ведь это Ваши слова: «Суть одиночества в том, что нельзя делиться слабостью, но поделиться силой - можно».

 - Не мои. Я это где-то прочитал в молодости.

 - Раз Вы согласились с этим и потом повторили их мне - значит, ваши. В конце концов, вы же планируете когда-нибудь обратный перераздел власти - в наших интересах, чтобы королевство не превратилось к тому времени непонятно во что.

Седрик коротко поклонился и хотел было испариться, когда Фобос, остановил его, молча вскинув руку. Змеелюд вопросительно поднял брови.

- Что-то еще, мой господин?

- Кажется, у нас опять гости. Ну что за день?! Пойдем, посмотрим, кого на этот раз принесло.

Если Седрика и удивило, что князь сам почему-то решил встречать кого бы то ни было, то он ничем этого не показал.

Зрелище, открывшееся им во дворе замка, действительно стоило того, чтобы лично на него полюбоваться! Молоденькая валькирия - наверное, всего на пару лет старше Элион и Стражниц - с длинной русой косой, хлещущей по спине девушки, как хвост рассерженной кошки, одетая в потрепанный путешествием легкий кожаный доспех с гербом Ордена: оскаленной волчьей мордой - поливала отчаянной руганью своего скакуна, тщетно пытаясь вытащить этот гибрид лошади и носорога из зарослей ложных ночных орхидей. Живым родственникам носорожихи отчаянно икалось, а почившие переворачивались, но саму «гнусную скотину» сей скорбный факт ничуть не волновал, носорожиха продолжала меланхолично жевать, игнорируя готовую, кажется, расплакаться хозяйку.

- Хана орхидеям. - глубокомысленно заключил змеелюд. - Но как ругается, а? Заслушаться можно. Тут талант нужен!

Говорил Седрик негромко, но валькирия, увлеченная своим занятием, наконец-то заметила зрителей и поспешно вытянулась перед князем по стойке «смирно», судя по выражению лица, ожидая грома и молний. Фобос с непроницаемым лицом изучал неожиданную гостью.

Настоящие валькирии совершенно не похожи на тех, что изображают на обложках романов фэнтези о «прекрасных воительницах». Смешно было бы даже предположить, что у настоящей женщины-воина будет фигура нимфы, не говоря уже о подиумных доспехах вроде кольчужных бикини и кожаных топов с таким декольте, что непонятно, как такие «латы» вообще могут защищать в бою - разве что неплохо смогут отвлечь соперника-мужчину. Да и холодновато было бы в подобном наряде для обитательницы столь северных широт! Девушка, стоящая сейчас перед князем, была далеко не красавицей: невысокого, как и все северяне, роста и крепко сбита, хотя и без лишнего веса, с чересчур широким лицом, тяжелым подбородком и довольно грубыми чертами. В кожаной куртке на грубом носорожьем меху, какие носили на севере, ее легко было бы принять за мальчишку. Глаза вот только хороши: большие и ярко-синие. 

- Хантер, отведи скакуна нашей гостьи в конюшню. Юная леди, вы в курсе, какую ценность представляют эти редкие орхидеи?

Многие, услышав от Фобоса подобный тон, отправились бы в предынфарктное состояние, но среди северян, особенно касты воителей, нервных не водилось. Девушка выдержала его взгляд, даже не склонив голову. 

- Я приношу свои извинения. Моя Вьюга - лучший скакун в Ордене, но она не слишком хорошо выдрессирована.

- Мы это только что видели. Признаюсь честно, мне интереснее будет узнать, кто вы такая и что привело вас в мою нескромную обитель, леди.

- Прошу вас, князь, не стоит называть меня «леди». Мое имя Снежана. Магистр Нордан поручил мне передать вам заверения в солидарности Северного Ордена, а так же сообщить о назначенном Турнире Ордена.

Валькирия продемонстрировала свиток. На белом воске печати скалилась все та же волчья морда.

- Благодарю вас, кирия Снежана.

- Мне приказано дождаться ответа, князь.

- Разумеется, кирия. Седрик, позаботься о нашей гостье, я думаю, ей стоит отдохнуть после долгого пути. Только передай сперва Хантеру, что я хочу поговорить с ним.

Взяв свиток, Фобос развернулся и направился вверх по лестнице. Хотя понаблюдать за беседой галантного змееоборотня с этой грубовато обточенной северянкой было бы довольно забавно.

Предположения князя всецело подтверждались. Магистру Нордану сейчас уже чуть больше шестидесяти лет, разумнее всего для него было объявить турнир на титул Великого Магистра до того, как какой-нибудь юный выскочка бросит вызов ему лично. А в разумности Нордану было не отказать, в конце концов, для того, чтобы сорок лет оставаться Великим Магистром мало просто быть сильнейшим воином Ордена. Даже у народа, ставящего превыше всего силу и воинское искусство. Суть послания валькирия сообщила на словах, а больше в письме не было ничего интересного - сплошная дипломатическая велеречивость. Фобос как раз закончил читать письмо, когда вошел Хантер, сразу заставив князя едва заметно поморщиться: ни переобуться, ни вымыть сапоги после конюшни рыцарь не соизволил и теперь на светлом жемчужно-сером ковре темнели грязные следы. Пенять Хантеру на свинство всегда было занятием бессмысленным, к счастью, он появлялся в замке очень и очень редко, так что особенно не создавал проблем.

- Магистр Нордан объявил о перенесении очередного Турнира. Я хочу, чтобы ты принял в нем участие, Хантер.

Какое-то время северянин неуверенно молчал. Хантер Фрост был вассалом Фобоса и, если бы он стал Великим Магистром, это подчинило бы Орден князю лично. Конечно, ослушаться и отказаться от участия рыцарь не мог, но заставить его не просто участвовать, а стремиться победить было не во власти Фобоса.

- Орден и без того выступит на вашей стороне, господин.

- Я не собираюсь надевать на Орден ошейник, Хантер. Северяне не здешние жалкие твари, которых можно прижать к ногтю, я это прекрасно понимаю. Твой народ заслуживает уважения. Если ты победишь на турнире, я заменю твою вассальную присягу вассальным договором, обещаю.

- Но…

- Я не нарушаю своего слова, Хантер. Ты сомневаешься в этом?

- Нет, господин.

- Тогда делай, что тебе говорят.


Элион. Сейчас

 - Вы оба просто с ума сошли!

 - Скорее уж наоборот - в ум вошли, - негромко заметила Галгейта, прерывая излишне эмоциональную речь Калеба. В душе она так и осталась школьной учительницей, превосходно наловчившейся осаждать горячие по юности головы, к тому же ее юный коллега сам уже сообразил, что наговорил лишнего и в излишне резкой форме, коротко извинился, оставшись, однако, при своем мнении.

 - Седрик идею подкинул? - хмуро поинтересовался Калеб, окончательно успокоившись. Элион моментально вспомнила аналогичное предположение Фобоса и - опять - вычитанную где-то фразу про големов, изготовление которых происходит «по своему образу и подобию» - но озвучивать свою мысль, разумеется, не стала. Калеб и без того болезненно воспринимает напоминания о своем происхождении, а если ТАКОЕ залепить, неделю разговаривать не будет!

 - Представьте себе, иногда я имею склонность использовать и свою собственную голову, - с некоторой долей язвительности заметила девочка. - и не только в качестве подставки для короны!

 На лице Калеба проявилась яростная борьба между желанием высказать, что уж лучше бы Элион этого не делала, и хорошим воспитанием. Полученным, как ни странно, в «шептуний» свой период жизни - не в мятежном подполье же он приобрел неплохие знания и неожиданные умения. По правде говоря, именно Калеб когда-то и организовал эти подполья во что-то стоящее, раньше это было просто сборище так называемых «отбросов общества», промышляющих мелким разбоем, воровством и попрошайничеством.

 - Ты хотя бы понимаешь, что делаешь?! - с некоторым уже отчаянием в голосе вопросил наконец юноша.

 - Большую ошибку, - просто ответила Элион. - ради исправления гораздо большей. У тебя есть идея лучше? Пока у нас ничего толкового не выходило и, если кто-то и может во всем этом разобраться, то это Фобос.

 - Разобраться! Безусловно, он может разобраться! - яростно жестикулируя, Калеб начал вышагивать туда - обратно по комнате, видимо, опасаясь случайно заехать в лоб кому-нибудь из стоящих рядом леди. - Только тогда мы вместо разрозненных разбойничьих банд получим организованную преступность с сильным лидером во главе!

 - Кардинальная смена ролей…

 - Это не смешно! Да, я на своем опыте знаю, какой это колоссальный ресурс, и… и сейчас мы имеем дело не с мелким жульем, а бывшей армией самого же Фобоса! Мало нам ожидания, что не сегодня-завтра начнется война с Севером, так еще и получим удар в спину от разбойников здесь! 

 - Войны не будет, - тихо сказала Элион. - я не раз тебе говорила - войны не будет! Мое слово для тебя хоть что-нибудь значит?

 Калеб в очередной раз одернул себя и, стараясь придать мягкость, произнес:

 - Я верю в то, что ты сама веришь в это.

 - А Фобос и Седрик в очередной раз заморочили мне мозги - так? - с нажимом продолжила за него юная королева. - Вот что, Калеб. Я не сильна в логике и рационализме, о чем мне прямо заявляют все: и вы, и сам Фобос - но постараюсь. Разбойники - бывшая армия Фобоса, он - возможно - способен организовать их и вновь возглавить. В таком случае, он вполне может сделать это и без моей просьбы и вообще без моего ведома. Я правильно рассуждаю?

 - Мы не знаем точно, что именно этого он УЖЕ и не сделал… 

 - Нет. Слишком бестолково они ведут себя, но определенная организация там уже действительно возникает, причем об этом мы вообще ничего не знаем. Все не может так продолжаться, а мы ничего не можем поделать с этим.

 - Принцип наименьшего зла, - негромко вставила Галгейта.

 Калеб взвился моментально.

 - Это КНЯЗЬ-то наименьшее?!!

 - Калеб, твою точку зрения мы уже выслушали. Я понимаю, что тебе это не нравится, более того, это НИКОМУ не понравится, но другого выхода у нас нет. Кстати, девочка моя, Совет Министров непременно впадет в массовую истерику, причем те из них, кто в действительности работают на князя - будут вопить истошнее всех, надеюсь, ты это понимаешь? Странно… зачем ему это официальное обращение? Развязать руки? Но ты права, Фобоса и так ничего не удерживает, если честно, я не понимаю, почему он вообще… - она пожевала губы, подбирая нужные слова.

 - Угомонился? - с невеселой усмешкой уточнила Элион.

 Она не могла рассказать - даже Калебу и Галгейте - про свой дурацкий финт с отречением. Не могла не потому, что боялась признаться в своем малодушии, из-за которого готова была вручить целый мир брату обвязанным подарочной ленточкой. И вовсе не из-за чувства долга перед Стражницами, как девочки, должно быть, решили, когда она предложила Фобосу вернуть Сердце Кондракара Вилл в обмен на Диадему. А только чтобы все это, наконец, закончилось. Потому что шибко утомительной и неудобной оказалась должность королевы целого мира - и трон-то жесткий и корона на лоб сползает. Потому что власть камнем повисла у нее на шее, потому что за правами пошли обязанности… И из-за этого она готова была перечеркнуть все усилия тех же Стражниц, столько сделавших для нее. По счастливому совпадению, князь, как оказалось, ненавидел подарочные ленточки и воспринял все это как личное оскорбление. Не потому, что Советники ее за это осудят. Элион боялась как раз обратного - они начнут ее оправдывать. Но и не в этом страхе было дело. Сохранить все это в тайне попросил князь - именно «попросил», хотя всегда предпочитал или требовать или вообще не обращаться. 

«Это, во-первых, испортит нам обоим репутацию, во-вторых, просто никого не касается»

 Своей репутацией Фобос дорожил. Ему как будто необходимы были страх и ненависть подавляющего большинства окружающих - темного колдуна они делали сильнее. Собственно, сестра раздражала князя еще и потому, что, во-первых, по совершенно непонятным ему причинам имела наглость его ЛЮБИТЬ, во-вторых, после того же неудавшегося отречения, уже и сама не понимая, почему, перестала бояться.  То есть, стала так же свободна от влияния Фобоса, как сам князь, не умеющий надеяться, был свободен от ее Света.

 - Но впредь, деточка, все же обсуди все с нами, прежде чем принимать решение, - Галгейта неожиданно мягко улыбнулась и подмигнула. - все равно Калеб всегда принципиально выбирает позицию, противоположную моей, так что последнее слово все равно за тобой.

 Калеб хмуро молчал.




Кирия Снежана

Вьюга оказалась, несомненно, скотиной, но отнюдь не тупой. Это Снежане объяснил лорд Седрик, с долей иронии заметив, что носорожиха, решившая подзакусить цветами, даже не сунулась ни к зарослям заколдованных роз ни к хищным орхидеям бэльморт - то есть к цветам, призванных не столько украшать, сколько защищать сад.

Столько цветов юная валькирия в жизни своей не видела. Конечно, на Северных землях были свои цветы, покрывающие землю ярким ковром на короткое лето, но Снежана привыкла, что цветы - это что-то мелкое под ногами, на что и внимания не обращать можно, а здесь... это же надо: цветы-сторожа. Даже слуги - странные молчаливые существа, пару раз попавшиеся на глаза в коридорах замка - оказались цветами, так сказать, по происхождению. Это тоже объяснил валькирии ее провожатый. Седрик, кстати, Снежане категорически не нравился: болтает слишком много, да и вообще таких скользких типов терпеть трудно - они абсолютно всегда врут, но никогда не разберешься вовремя, в чем именно и с какой целью. Чувствовалось, что гостья с Севера забавляет лорда, это было малоприятно, но прямых слов насмешки, за которые можно было бы, вынув меч, призвать к ответу, в его вкрадчивой речи и близко не было.

Позже воительнице предстояло узнать, что артистичный аристократ легко мог бы справиться в бою с тремя такими, как она, а меч этот использовать в качестве зубочистки. А уж на практике в этом убедиться и вовсе не светило.

Гораздо более неоднозначное впечатление произвел великий князь. Внешне он тоже не казался сколь бы то ни было серьезным воином - впрочем, здесь, на юге, они во всем полагаются на магию. Снежана вспомнила отчего-то бросившиеся в глаза руки князя: с узкими запястьями, длинными тонкими пальцами и невероятно светлой кожей, даже на вид гладкой, словно у маленького ребенка. Магия магией, слуги слугами, но нельзя же предположить, что мужчина на четвертом десятке лет жизни вообще ничего руками не делал. И трудно поверить, что князь когда-то в жизни вообще держал в руках меч. Однако почти сразу Снежана поняла, что все это значения не имеет. Ни хрупкое худощавое сложение, ни холеные руки, ни странное неудобное одеяние, ни эти фантастические волосы... стоило только заглянуть Фобосу в глаза. Заглянуть и сделать для себя пометку "ЛУЧШЕ НЕ СВЯЗЫВАТЬСЯ!". Такие глаза были у волка - священного для северян зверя, которого Снежана в детстве один раз видела и это было сочтено очень благоприятным знаком. В конце концов, волки и меньше и изящнее, например, шерстистых носорогов, которые, не смотря на превосходство размеров, служат им пищей. Даже без учета всякой там магической силы человек с такими глазами, несомненно, заслуживал уважения.

Но у южан другие, странные убеждения. Даже в, казалось бы, однозначных вопросах.

Валькирия убедилась в этом не следующий день, когда имела честь случайно познакомиться с новой правительницей мира. Правда, сперва возникла мысль, что лорд Седрик вздумал подшутить над гостьей.

- Серьезно? Это - новая королева? Мелковата что-то...

Последней меридианской королеве было всего пятнадцать (ненамного меньше, чем самой Снежане, честно говоря), но выглядела девочка еще моложе. А еще можно было подумать, что ее во дворце не кормят! Собственно, черты были те же, что у князя: хрупкое сложение, серые волосы, треугольное лицо, огромные серые глазищи... вот только в ЭТИХ глазах и в помине не было внушающего трепет ледяного пламени. В общем-то, тут вообще ни капли не было величия.

Наверное, валькирия и повела себя чересчур уж хамски. С этими магами, как бы они ни выглядели, связываться не стоит - можно однажды утром проснуться не в том обличье, в котором ложилась спать. А это дитя, как Снежана слышала, превосходит в магии любого из своей семьи. Но все равно... воины умеют оценивать противника не по силе и мастерству, а читать саму суть любого человека. Особенно валькирии. И сейчас Снежана ясно чувствовала, что юной правительнице мира можно хамить и быть совершенно уверенной в безнаказанности.

- Могу заметить, милые леди, - с обычной своей неуловимой интонацией проговорил Седрик. - что разница в возрасте между вами небольшая: полтора-два года от силы. Северяне, правда, взрослеют чуть быстрее...

- Значит, вы валькирия? - с совершенно детским любопытством поинтересовалась королева. - Магистр Нордан рассказывал мне о женщинах-воинах, но с вами мы во время моего визита в Орден не встречались.

Снежана пожала плечами. С ней - и правда, не виделись. А вот валькирии вообще на глаза юной королеве должны были попадаться, просто, наверное, непривычному наблюдателю трудно отличить их от парней.

- На вашем месте я бы поменяла стражей границы, Ваше Величество, - рассеяно бросила северянка. - меня даже никто не остановил, чтобы спросить, зачем меня йотун принес в южные земли. Конечно, Орден держит слово, набегов и грабежей не будет, но это никуда не годится! Или вам все равно, кто и зачем приезжает в ваш город?

- Как я и предполагала, вы приехали к Фобосу, а не ко мне, кирия Снежана, - опустила свои глазищи королева. - и, очень прошу, не надо называть меня "Ваше Величество" - это звучит на редкость глупо. Как вы заметили, я слегка... не соответствую.

Эта девочка, определенно, поставила Снежану в тупик своей оригинальной логикой. С другой стороны, еще более оригинально рассуждали обитатели южных болот, предпочитающие видеть это дитя во главе государства: даже скромных познаний воительницы в политике хватило, чтобы определить, что у королевы в этом смысле все... еще более скромно.

- Южане глупы, ленивы и ни в чем не знают меры. Им не нужен лидер, - так это объяснил Хантер Фрост, к которому Снежана обратилась, подозревая, что лорд Седрик непременно объяснит непонятное еще более непонятно. - от имени королевы, по большей части правит Совет, министры из которого либо тупы, либо с типичными замашками "слуг народа", либо на самом деле работают на князя. Думаете, девочка этого не знает? Она наивна и доверчива, но отнюдь не глупа... Просто, избавившись от третьей категории министров, ей пришлось бы остаться с первыми двумя, а это гораздо худшая перспектива.

- Как же здесь все сложно!

- Вовсе нет, - Хантер закончил чистить своего носорога, по случаю жаркого климата сбросившего всю шерсть до жесткой буро-зеленой шкуры. Носорог был из породы боевых и представлял собой нечто среднее между массивными неповоротливыми великанами для перевозки грузов и легкими, больше напоминающими лошадей, чем носорогов, быстроногими скакунами, из которых происходила Вьюга. Скаковые были не только самыми быстрыми, но и наиболее умными из сородичей, однако не могли выдержать воина в полном боевом облачении: оттого их всадниками-гонцами становились либо подростки, либо такие, как Снежана, молодые валькирии. Грузовые же могли поднять любой вес, но были тупы и неповоротливы. А боевые - золотая середина.

Отложив скребок, Хантер водрузил на носорога седло и только тогда продолжил.

- Суть власти везде одинакова - правит всегда сильнейший. Сильнейший воин или же сильнейший колдун - не так уж важно.

- Но она проиграла поединок! Этого даже не скрывают.

Резко затянув подпругу, воин обернулся и смерил валькирию пристальным взглядом.

- Не наше это с тобой дело, нечего и голову забивать. Охота языком помолоть, к Седрику обращайся, он и расскажет все, и в лицах покажет и только что на экскурсию не сводит! - судя по скользнувшему в голосе раздражению, подручные опального принца находились в состоянии идеологического конфликта. С другой стороны, Снежана тоже не захотела бы работать с таким типом, как Седрик.

Сообразив, что и правда сунула свой нос дальше, чем следует, валькирия попыталась сменить тему.

- Значит, ты будешь участвовать в турнире? 

Хантер коротко кивнул.

- Как ты думаешь, почему сам князь не хочет в нем участвовать? Магистр Нордан говорил мне, что он превосходно владеет мечом. Правда, добавил, что иногда этого оказывается мало.

- Ты сама - воин, и прекрасно это знаешь.

Обсуждать мотивы и поведение князя Хантер явно не намеревался. Правильная, в общем-то позиция.




Много лет назад

 Что ж. Я достиг той ступени карьеры, когда 
вынужден производить должное впечатление
 как могуществом, так и злобностью.

Диана Уин Джонс «Шагающий замок»

 Черные крылья на несколько мгновений заслонили небо, заставив Седрика внутренне сжаться. Как юный змеелюд ни старался, искоренить в себе страх перед огромными крылатыми тенями, пикирующими с небес, не удавалось. Даже когда умом Седрик понимал, что боятся нечего.

 Крылатый конь - антрацитово-черный, не считая белой «звездочки» на лбу - тем временем сложил крылья и замер на фоне предзакатного неба изящным изваянием. Продолжением скульптуры казался и всадник: юноша лет семнадцати с тонкими чертами сужающегося к подбородку лица - женщинам королевской фамилии эти характерные черты придавали хрупкую миловидность, но у принца выглядели резкими и острыми. Пепельные волосы казались серебряными и шикарной гривой обрамляли это немного эльфийское лицо. Впрочем, эльфов Седрик в жизни своей не видел, а только читал о них, но всегда представлял похожими на правящую династию Меридиана. Правда, таких серебряных волос и серебряных глаз у родителей и родни принца не было, хоть «эльфийские» свои черты он унаследовал от матери, но у покойной королевы волосы были цвета темного дерева, а глаза - карие с золотым дном, а отец…  вспомнить внешность супруга правительницы, хоть тот прожил всего на полгода меньше нее, у Седрика получилось не сразу, не смотря на весьма неплохую зрительную память, - тот был скорее бесцветным, нежели блондином. И отца своего принц не напоминал вообще ни в чем.

 Пока он соображал, Фобос соскочил с крылатого коня и с требовательно-вопросительным выражением уставился на Седрика.

 - Министр встречался с казначеем. Тот, кажется, хочет остаться в стороне, но… кажется, в конечном счете он поставит на Совет, господин.

 Не похоже было, что принца это хоть сколь-нибудь удивило или расстроило, если казначей готов был поставить на Совет, с точки зрения Фобоса говорило лишь «Тем хуже для казначея». 

 - Это все?

 - Не совсем… - на пару мгновений Седрик замялся. - думаю, с них станется организовать покушение, мой господин, но вам не о чем беспокоиться. 

 - У меня в мыслях нет беспокоится Седрик, - уголок губы принца дрогнул в едва заметной улыбке. - из-за покушений - тем более. При королевском дворе они скорее норма, и, ты прекрасно знаешь, как меня все «любят».

 «Любят» - не то слово! Принца подавляющее большинство дворцового придворья прямо-таки «обожали» и, насколько Седрик знал, еще до его появления при дворе, на совсем еще юного Фобоса было совершено не меньше двух покушений. А после - не было, без ложной скромности - в основном, благодаря его стараниям, предотвращающим заговоры «на корню».  

 - Как бы то ни было, министры чересчур заигрались, - уже с обычной холодной серьезностью задумчиво произнес принц. - они надоели мне.

 - Господин, не стоит действовать чересчур резко, это может вызвать разговоры…

 - Разговоры, разговоры… Этой фрейлине давно пора вырвать язык - ей самой это пойдет только на пользу! Можешь мне поверить, после пары-тройки показательных наказаний заткнуться все!

 - Но никто не одобрит…

 - Мне это безразлично, Седрик! 




Элион. Сейчас

- Выброси, немедленно, эту гадость! - потребовал Фобос вместо «здравствуй», когда Элион заглянула в одну из немногих комнат замка, имеющих более-менее жилой вид: большинство помещений стояли пустыми, поскольку реальных обитателей в замке было всего трое, а слуги-Твари в жилье не нуждались. Впрочем, кажется, князю было необходимо пустое пространство вокруг для своеобразного душевного равновесия.

 Фобос сидел на небольшой скамеечке, а девушка-Шептун расчесывала ему волосы.

 Элион, разумеется, сразу не поняла, что он имеет в виду.

 - Сколько раз говорить, чтобы до одиннадцати утра меня не трогали! С утра пораньше я могу только убивать! - Фобос в крайнем раздражении резко встал, отобрал у служанки и швырнул костяную расческу в зеленоватое пламя камина. С расплетенными косами объем его шевелюры увеличился где-то вдвое, волосы серебристым плащом развивались за спиной при каждом движении.

 - Но ты встал четыре часа назад, - не слишком уверенно заметила Элион, на всякий случай делая шаг назад. Фобос приблизился вплотную, вытащил из ее волос веточку сирени, про которую Эля успела давно напрочь забыть, и с непередаваемым брезгливым выражением отправил вслед за расческой в огонь.

 - А это уже мое дело! - небрежным движением князь велел Шептунье убираться. По сравнению с большинством цветочных големов, этот выглядел почти по-человечески: как девушка с темно-ореховой кожей и бледно-золотистыми волосами, одетая в серебристую тунику - только совершенно пустые бутылочно-зеленые глаза выдавали в ней куклу. Шептунья поклонилась и беззвучно скрылась.

 - Мне сказали, ты собираешься уезжать. Но ты же…

 - Предположим, я пока еще ничего тебе не обещал, и вообще, Элечка, почему-то в твоем понимании лучший способ решить проблему - делегировать ее, что называется, с больной головы на здоровую! И, если я сказал, что могу помочь, не значит, что брошу все свои дела по первому свисту.

 - Но…

 - Никуда твои разбойники за пару недель не денутся, а если денутся - тем лучше! - перекинув волосы на одно плечо, Фобос не слишком стал заплетать не слишком аккуратную косу. - я тебе Седрюшу на всякий случай оставлю, все равно от него на севере никакой пользы, кроме информации о том, при какой именно температуре всем уважающим себя змеям положено впадать спячку - насколько я помню предыдущий опыт, он на эту тему может ныть без перерыва!

 Элион хихикнула. Как выяснилось, когда-то она сделала в корне неверный вывод об отношениях князя и его первого помощника. Тогда Седрик чувствовал, что начальство, мягко говоря, не в восторге от бесконечных провалов по вине Стражниц, вот и вел себя тише воды ниже травы, в обычной же обстановке Седрику ничего не стоило донимать Фобоса бесконечными просьбами повысить зарплату, давать советы, когда не спрашивают и даже иногда подшучивать, виртуозно определяя, когда и что себе можно позволить, а что - недопустимо. 

 - К тому же - яблони, - задумчиво, словно разговаривая больше сам с собой, добавил князь. На этот раз Элион поняла, что он имеет в виду - цветущие яблони неожиданно оказались эстетической слабостью Седрика. Конечно, если бы Фобос приказал змеелюду поехать за ним хоть за полярный круг, спорить бы Седрик не стал, но вполне мог отреагировать типичным для слуги образом - притвориться тупым и забыть напрочь все слова, кроме «как будет угодно моему господину», а если обида была серьезной - вместо «мой господин» говорить «Ваше Высочество»!

 - Ты так любишь Северные земли?

 - По сравнению с этими болотами еще и не то станешь любить! Но, в общем, да, наверное… Я там прожил три года в молодости, изучал культуру и историю Ордена - тогда-то мне и пришла мысль о том, что до прошлой волны Хаоса в Меридиане был совсем другой климат и жили тут предки северян. Потом, правда, пришлось вернуться - приблизительно за полтора года до твоего рождения… Может, Седрик тебе расскажет, если захочет. - закончив плести косу, Фобос пару раз обмотал ее вокруг пояса, как веревку, и закрепил кончик какой-то серебряной заколкой. 

 Во двор Элион спустилась вслед за братом. Хантер и Снежана упражнялись во дворе у замка в фехтовании, Седрик с ленивым интересом и, иногда, ехидными комментариями, наблюдал за ними, расположившись в тени причудливого дерева с узкими фиолетовыми листьями и мелкими салатного цвета цветами. Впрочем, даже такой дилетантке в этом вопросе, как Элион, было видно, что Хантер сражается даже не вполсилы, а так, в четвертинку, иначе молоденькой валькирии и трех минут было бы против него не выстоять.

 При появлении Фобоса все трое, разумеется, вытянулись в струнки.

 - Не хотите присоединиться, князь? - поинтересовалась Снежана, явно съедаемая любопытством по поводу боевых способностей Фобоса.

 - Кирия, могу заранее сказать: в тренировочном бою Вы меня размажете всухую, - мягко улыбнулся принц. - разве я похож на человека, имеющего отношение к спорту? Настоящий бой - это не спорт, это борьба за существование, там мне есть, что предъявить, но техника никогда не была моим коньком. Кстати, о конях… Думаю, мне не будет нужды одалживать у Вас Вьюгу, возможно, Люцифер согласится со мной прогуляться.

 - О нет! - рухнув обратно на траву и прислонившись к стволу дерева спиной, патетически простонал Седрик. - Опять эта жуткая тварь!

 	


Еще более давно

Единороги, как это ни странно, являлись достаточно близкими родичами шерстистым носорогам с Северных земель, но общего у подвидов было очень мало. Разве что, собственно, рог. Приспособившись к жаркому климату Меридианских болот, звери сменили свой жесткий мех на короткую и гладкую, как чешуя, шерсть. Чтобы выдерживать жаркий климат, большинство единорогов были белоснежными и даже слегка серебрились, придавая зверям сказочно-волшебный вид. Сказки - причем сказки очень разных миров, действительно питали явную симпатию к чудесным зверям, однако то, что писалось о них в художественной литературе, было очень и очень далеко от действительности. Потому что не было во всем Меридиане, да и в других мирах, наверное, тоже, хищников опаснее единорогов. Конечно, по боевым качествам они уступали, предположим, драконам, зато во много опережали этих больших ящериц в плане агрессивности: по сути дела, единороги атаковали всех, кого только видели, да и к себе подобным относились не слишком тепло, хоть и жили группами, больше напрашивающимися на название «стаи», а не «стада».

 Особенно сейчас. 

 Их было штук пятьдесят - внизу, в долине, на которую открывался великолепный вид с косогора - почти все белоснежные, но с редкими вкраплениями рыжеватых, слегка золотящихся в солнечном свете, могло показаться, что и без солнца единороги будут светиться сами по себе.  Ветер развивал длинные волнистые гривы и хвосты, играли блики на острых рогах, по образовавшей широкое плотное кольцо стае словно волны пробегали - звери вели себя очень беспокойно.  На образовавшемся свободном пространстве кружили два крупных жеребца: снежно-белый и антрацитово-черный.  Это больше напоминало танец, пока черный не взвился на дыбы, издав короткий воинственный клич, больше напоминающий волчий вой, чем лошадиное ржание, взмахнул в воздухе острыми копытами и, выставив игольчатый рог, врезался белому в бок.  Тот отшатнулся, но мгновение спустя тоже взвился на дабы и замолотил копытами. Бой был довольно коротким, но завораживающим. На блестящей черной шкуре не было заметно многочисленных ранений, а вот белый противник быстро окрасился буро-красными разводами. Да и складывался поединок не в его пользу - вскоре белый единорог захрипел и бросился прочь, оставив в зубах черного клок шелковой гривы, но на этом ничего не закончилось. Кольцо, принявшее в свое лоно поверженного жеребца, почти молниеносно сомкнулось - вся стая набросилась на второго. Тот вертелся вихрем, явно намереваясь дорого продать свою жизнь, но вскоре белая масса стаи поглотила и его.

 Наблюдавший за единорогами с края косогора двенадцатилетний Фобос резко выпрямился и взмахнул руками. В безоблачном небе сверкнуло несколько ярких молний, над долиной прокатился раскат грома, заставивший единорогов замереть, опасливо прижав уши, и поднять точеные морды, высматривая нарушителя спокойствия. Атаковать волшебных зверей магией было бессмысленно, их рога отводили любые атаки, но боялись они точно так же, как любые живые существа. Гром напугал зверей, хоть и ненадолго, а юный колдун, поймав этот страх, заставил его разрастись в непонятную панику, которую любая толпа подхватывала и многократно усиливала уже без постороннего участия. Не стали исключением и единороги, крапчато-белой приливной волной отхлынувшие к противоположному концу долины.

 Черного Фобос, спустившись, обнаружил лежащим на боку среди вытоптанной копытами и потемневшей от крови - своей и чужой - серебристой травы. Зверь был еще жив - безумный рубинового цвета глаз следил за каждым движением принца. Тонкий рог оказался отколот, оставив только белое пятнышко, похожее на звезду, посреди лба.

 - Ты достойный воин, - тихо сказал Фобос. - но в глазах окружающих тот, кто нападает первым, заведомо неправ. На Севере принято говорить, что очень мало чести в победе многих над одним.

 Черный единорог приподнял голову и глухо зарычал, оскалив не уступающие волчьим клыки. Алые глаза подергивались мутной пеленой и постепенно остывали, как угольки потухшего костра.

 - Я хотел лишь продемонстрировать свое уважение. В сочувствии нуждаются лишь слабые - не собираюсь оскорблять тебя этим…

 Понимая, что приближаться даже к умирающему зверю опасно, Фобос все-таки присел на землю рядом и даже решился коснуться липкой от крови шкуры. Единорог снова дернулся.

 - Я не умею исцелять… магия Жизни - удел женщин! Но, может быть, я смогу помочь… если ты мне позволишь. Ты ведь готов выдержать боль? Боль - это правильное чувство, пока оно есть, продолжаешь бороться…

 На самом деле принц понимал, что, даже если раны не смертельны, единорог вряд ли сможет выжить. Вряд ли захочет, не смотря на жесткое отношение к себе подобным, эти звери не живут поодиночке. Стая отвергла его, как бы то ни было…

 - Не все умеют ходить в стаде, - сжимая скользкими пальцами края раны уже не реагирующего на прикосновения, но еще хрипло дышавшего зверя, негромко говорил Фобос единорогу. Создавалось странное ощущение, словно тот слышит и понимает. - тогда остается либо уйти, либо стать вожаком. Как повезет…

 Провозиться с единорогом пришлось несколько бесконечных часов - принц быстро потерял счет времени. Все, что он мог сделать - это не позволять боли стать невыносимой, но и не гасил ее чересчур сильно, опасаясь, что без нее зверь окончательно перестанет бороться за жизнь. Раны пришлось сшивать, используя шелковый волос, во множестве вырванный клоками из многочисленных грив - разумеется, умения принца в этой области были чисто теоретическими, что же, по крайней мере, его даже в детстве не пугал вид крови. Каким-то совершенно неведомым образом Фобосу удалось убедить единорога подняться на ноги и, при поддержке магии, как-то добраться до озера по другую сторону от склона. Перехода этого принц почти не помнил, от необходимости практически тащить зверя при помощи частичной левитации все плыло перед глазами - так долго поддерживать заклинание еще не приходилось. 

Добравшись до небольшого грота на берегу,  он просто рухнул сразу за единорогом - лицом на слипшуюся шерсть - и, кажется, потерял сознание.

 Когда в голове слегка прояснилось, солнце уже лениво погружалось за горизонт, охватив все небо адским пламенем. Бок единорога, на котором принц лежал щекой, тяжело вздымался и опадал, приподнявшись, Фобос обнаружил, что зверь спит, положив узкую лошадиную морду на камни почти у самой воды.

 - А я был уверен, что выжить тебе не удастся… Спросишь, зачем тогда вообще было возиться? Не знаю… Вот кошмар! 

 «Кошмар» - это уже потому, что принц неожиданно обнаружил высохшую кровяную корку на своих руках, лице, одежде и - что хуже всего - волосах, спутавшихся в совершенно жуткий колтун! Явиться, что ли, во дворец в таком вот виде? Эти болваны решат, что он кого-нибудь убил, с них станется! Забавно было бы понаблюдать за реакцией придворных, но Фобос терпеть не мог даже малейшей нечистоплотности - даже ради подобного эффекта! Поэтому еще некоторое время было затрачено на то, чтобы привести себя хотя бы в относительно сносный вид. Одежда, конечно, была испорчена необратимо! Убедившись напоследок, что единорог без проблем дотягивается до воды, в город принц направился уже затемно, а в своей комнате - через выходящее в сад окно - оказался далеко за полночь.  И только тогда вспомнил, что нахальнейшим образом забыл про урок геометрии, что теперь эта ворчливая грымза Галгейта просто сжует его заживо - и будет совершенно права!  




Много лет назад

- Фобос! Безумный злой мальчишка... Что ты делаешь, чего всем этим пытаешься добиться?! - грузная ящерица с широким плоским лицом и прической из щупалец в сердцах хлестнула по полу хвостом. 

Стоящий, скрестив руки, у окна принц даже не пошевелился. Солнце клонилось к закату, уже начиная окрашивать небо в густой оттенок лилово-красного. 

Со времен Лерин немногочисленные публичные казни традиционно происходили утром, на рассвете, негласно символизируя торжество света над тьмой. Сегодняшняя же была назначена на закат. 

- Глава Совета пытался меня прикончить, почему бы не ответить тем же? - осознав, что от упертой гувернантки без объяснений не отделаться, негромко ответил после минутного молчания принц. 

О том, что Галгейту трудно переупрямить, Фобос понял еще несколько лет назад, когда вредная ящерица влепила принцу четверку за экзамен по геометрии межпространства. А, не считая музыки, конечно, Фобос всегда и во всем получал "отлично" - и, разумеется, устроил тогда яростный диспут, отстаивая свое право заново пересдать тему единственного случайно пропущенного урока. Устроил, но ничего этим не добился, за что Галгейту с тех самых пор, во-первых, недолюбливал, во-вторых, невольно уважал: даже в детстве очень немногие осмеливались сказать ему "нет" в чем бы то ни было. 

- Выбранное мной наказание ни в чем не превышает степени вины. Сара-Рокель - клятвопреступница, отчего-то эта девица лжет даже тогда, когда ей самой от этого больше вреда, чем пользы. Мидас лишиться руки за казнокрадство... 

- А точно  не за то, что сразу не донес о разговоре с министром? 

- Он воровал у королевской казны. За это положено отсечение руки, - с нажимом повторил принц. - участие Мидаса в заговоре тут ни при чем. Я даже не стану выгонять его, если казначей сам не пожелает уйти. Урок он запомнит, значит, сам воровать не станет, а благодаря своему опыту не позволит этого и другим. Занимайся своими делами, нянюшка. 

 Признаться, Фобос ожидал шквала долгих нудных нравоучений и попыток воззвать к почти несуществующей совести, однако Галгейта с удивительной покладистостью коротко поклонилась и, не сказав ни слова больше, вышла прочь. 

Уже тогда это должно было показаться странным, но на принца столько всего разом навалилось, что он вроде и готов был ждать любого подвоха с любой стороны, но не от нянюшки, всегда раздражавшей своей правильностью и, казалось, просто неспособной на двойную игру. 

- Вы идете, господин? - с поклоном поинтересовался заглянувший Седрик. Скорее всего, змееныш был в курсе всех разговоров, поскольку его шпионы имели наглость совать носы даже в покои самого Фобоса, возможно, стоило бы это пресечь, однако результаты оправдывали. 

Решения о казни Седрик тоже не одобрял. Слишком уж пекся о всяких "как это будет выглядеть?" и "что люди подумают". Фобоса такие мелочи не волновали нисколько, принц уже в раннем детстве трезво осознал, что любить его никто не станет, как себя не веди, значит, позаботиться следует о том, чтобы уважали. 

Или, по крайней мере, не хотели связываться. 

Внезапно глаза Седрика испуганно расширились. 

- Госсссподин... покои принцесссы... - хрипло выдавил он, мгновение спустя судорожно схватившись за горло и побледнев, как полотно. Видно было, что юный змеелюд на грани бессознательности - последний раз Фобос видел его таким, когда казнили ламию Лайму... впрочем, тогда во всем Меридиане змеи - самые обычные змеи - как один, обезумили... 

Схватив за руку отрешенно смотрящего перед собой мальчишку, Фобос быстрым шагом пересек коридор и распахнул дверь в комнату маленькой принцессы. У окна на ковре билась в последних конвульсиях обезглавленная змейка, предсмертную боль которой вынужден был разделить Седрик - плата за возможность видеть чужими глазами. 

А детская кроватка была пуста. 

- Седрик, - принц развернул мальчишку лицом к себе и встряхнул за плечи. - кого она видела перед смертью? Ну же, соберись, каждое мгновение на счету! Твоя собственная голова все еще на своем законном месте. 

- Галгейта... еще двое, - едва слышно проговорил Седрик, словно недоверчиво, кончиками пальцев прикасаясь к своей шее. У них с собой был какой-то колдовской предмет и... 

- И?! 

- Мужчина отрубил голову саблей, но мы... но она успела увидеть - они исчезли! Никто не выходил из покоев принцессы!





Элион. Сейчас

 - Галгейта… а откуда в Меридиане сирень? - слегка отрешенно разглядывая пышный букет, которым молчаливая служанка украсила столик в ее покоях, поинтересовалась Элион. - Она же не растет в тропических широтах.

 Возможно, это было просто попыткой увести разговор: уроки геометрии еще никто не отменял… Самое неприятное, у Элион БЫЛА теперь возможность их отменить - некогда это относилось к области заоблачных мечтаний - но, воспользоваться этой привилегией было бы просто неразумно. В магии геометрия оказалась очень нужным и полезным аспектом, правда, к межпространственной геометрии, в которой, как выяснилось, было не два или три, а двенадцать измерений, они еще и близко не подошли. 

 - Да… Ваша матушка то ли купила цветы у Странников Междумирья - иногда они и в Меридиан как-то попадали, то изменила какие-то здешние растения по описанию из книжек и картин. Ее Величество очень любила эти цветы, не только старый дворец, а весь город утопал в них когда-то. Помню, - старая ящерица грустно улыбнулась. - принц каждую весну начинал ворчать, что сирень - это признак пошлости. Вообще-то он сам всегда любил цветы: коллекционные розы, редкие орхидеи… Собственно, он их и сейчас любит.

 «Собственно, сирень он тоже до сих пор терпеть не может. Неужели дело только в этом?»

 - Ты учила и Фобоса, да?

 - Вряд ли это можно назвать педагогическим достижением. Хотя учился-то принц всегда отлично, он увлекался точными науками и философией. Правда, предпочитал заниматься самостоятельно, я оказалась единственным из учителей, кто позволял себе какие-то замечания и оценки… Припоминаю один любопытный случай: Фобос - ему тогда было лет десять - не явился на занятие, разумеется, так и не удостоив меня впоследствии объяснениями, где пропадал. Я заставила его отвечать по пропущенной теме… при всей нелюбви принца к импровизациям, он сам сформулировал пропущенную аксиому и даже попытался как-то ее обосновать, хотя отсутствие доказательства засвидетельствовано. Как же его оскорбила поставленная четверка! Мы оба охрипли, часа четыре разбираясь, правильное доказательство или нет, пока я, к стыду своему, сама напрочь не запуталась в расчетах!

 - Чем это его четверка-то не устраивала? - не без зависти протянула Элион.

 Галгейта усмехнулась.

 - Сказал, что четверки и тройки - удел заурядности, а гении должны учиться либо на двойки, либо на пятерки - среднего не дано!

 - А я, оказывается, все-таки гениальна… - снова уставившись в тетрадку, вернее, на лист пергамента, который по привычке продолжала так называть, вздохнула юная королева. Из начерканной там неразберихи глаз могли радовать только нарисованные на полях цветочки и зверюшки (среди последних почему-то преобладали змейки со смазливыми выражениями мордочек!). Элион постоянно, задумываясь, начинала что-то автоматически зарисовывать. - Возобновим мучения? Хотя нет… Ты не в курсе, куда подевался Калеб, или они с Риззом решили объявить мне бойкот?

 Ризз, кстати, обиделся не без оснований. Вызвала возмущения привычка юной королевы коротать время в яблоневом саду в компании Седрика, и не у одного, кстати Ризза. С точки зрения светских манер, которые Элион, по большей части, предпочитала игнорировать, чтобы не свихнуться, незамужней девушке благородного происхождения вообще недопустимо было оставаться с кем-либо наедине. Однако именно Седрик не дал ей окончательно свихнуться - от разговоров с ним как-то иначе начинаешь смотреть на мир, а когда Галгейта, отчаявшись вразумить Элион, попыталась донести до змеелюда, что его поведение, по меньшей мере, возмутительно, услышала в ответ заявление о том, что дату свадьбы они назначили на третий месяц осени! От неминуемого инфаркта гувернантку спасло только то, что Седрик не сумел выдержать паузу с серьезной миной и расхохотался. Когда Эля случайно узнала про этот разговор, в очередной раз задумалась о новых сапожках и сумочке из натуральной змеиной кожи - причем, собственноручно изготовленных, но до дела, как обычно, ее возмущение не дошло. А Ризз обиделся. Не на гада этого, что характерно, а на нее, на Элион!

 - Калеб сказал, что ему нужно уехать по своим делам на несколько дней. А «мучения» мы все-таки возобновим, показывай, что ты там нарешала. 




Еще более давно.


  Проснулся Фобос, как и следовало ожидать, ближе к вечеру, чем к утру. И тут же об этом  пожалел, потому что хотелось умереть на месте, лишь бы только не отрывать голову от подушки. Собственно, принц отнюдь не был до конца уверен, что этот физкультурный подвиг ему удастся: ощущение было такое, словно все его тело было пропущено через мясорубку и небрежно слеплено обратно - ничего не болело, но и пошевелиться было ни сил, ни желания. Даже чтобы запустить чем-нибудь в отчаянную служанку, заглянувшую поинтересоваться, будет ли он обедать. Чтобы выставить нахалку, впрочем, ничего такого не понадобилось - хватило короткого взгляда, от которого девица из буро-зеленой сделалась серой и пулей вылетела вон. Но минут пятнадцать спустя, когда Фобос, едва ли не за шкирку поднял самого себя с кровати, вспомнив не так давно прочитанную забавную историю про путешественника Мюнхгаузена, аналогичным образом будто бы освободившимся из болота, и в крайне нерадужном расположении духа пытался расчесать свалявшиеся волосы, в его покои явилась матушка собственной персоной - такой чести принц редко удостаивался! И не сказать, чтобы это его расстраивало!

 От запаха цветочных духов, обычно только раздражающих своей неестественной слащавостью, в висках запульсировала ноющая боль.

 - Что случилось? - приглаживая пахнущими сиренью ладонями жесткие волосы сына, мягко спросила королева.

 - А в чем дело? - передергивая плечами, хмуро огрызнулся Фобос. Он мало общался с матерью и, говоря по правде, совершенно не знал, о чем с ней разговаривать. Обычно королеве просто было не до сына, а принца это вполне устраивало. Ее мягкий выговор, натренированный демонстрацией бесконечной любви к верноподданным, прикосновения, шелковый шелест платья, даже этот отвратительный цветочный аромат - все словно будило какую-то застарелую и давно забытую боль и выливалось в постоянное раздражение.

 - В зеркало на себя посмотри, - с ноткой обиды в мелодичном голосе посоветовала королева. Принц фыркнул, но совету последовал… Да-а… что матушка умеет, так это поднять с утра настроение: то, что в зеркале отразилось, очень хотелось немедленно застрелить из кривого арбалета, чтобы не мучилось!

 Что же, в фигуральном смысле принц давно уже успел стать пугалом, а содержание, как известно, определяет форму! 

 - Опять ты устраивал эти свои эксперименты?

 - С чего Вы это взяли, матушка? 

 - Твой резерв истощен до капли. Еще немного, и это могло бы убить, - пальцы мягко сдавили острые плечи мальчишки. - я же просила тебя быть осторожнее. Магия Разрушения - это не игрушки! В первую очередь она опасна для того, кто ею владеет. 

 - Я сам могу разобраться, что и как мне делать! - Фобос раздраженно высвободился. Как правило, ему удавалось держать свои эмоции при себе, сохраняя прохладную вежливость в редких разговорах с матушкой. - И не хочу слушать пустые советы, о которых не спрашивал! А уж тем более не хочу, чтобы меня превращали в тренажер для Ваших материнских инстинктов только потому, что у Вас еще нет ребенка, которого Вы могли бы любить по-настоящему! Демонстрируйте свою заботу кому-нибудь еще!

 Королева отшатнулась. Огромные золотистые глаза, и без того занимающие большую часть эльфийского треугольного личика сделались еще больше и потускнели, словно на весеннее солнышко набежали невесомые облака. Принц, наблюдающий эту пантомиму через зеркало, едва заметно поморщился. Даже в детстве он совершенно не доверял чувствам напоказ, зная, что, чем сильнее боль, тем глубже ее пытаешься спрятать от других, а то, что демонстрируется - притворство или полупритворство.  В совсем раннем детстве принцу порой казалось, что это с ним что-то не так, не правильно, однако с возрастом он научился различать эту фальшь и в окружающих. Вот только матушка… она верила самой себе. Но, конечно, эта вера вовсе не делала показные чувства истинными, а говорила лишь о том, что человек лжет не окружающим даже, а самому себе.

 - Почему… - королева говорила медленно, словно подбирая каждое слово. - почему ты решил, что я люблю тебя не по настоящему?

 - Я не сомневаюсь, что Вы меня любите, матушка. Но вы любите весь этот мир вплоть  до самой гнусной и ничтожной из населяющих его тварей, так что такая любовь - в сущности то же самое, что и нелюбовь. А я слышу Ваш страх - с каждым годом все громче и громче - о том, что у Вас никогда не будет дочери. Страх на грани отчаяния. Даже еще не родившись, она уже - Ваша жизнь, Ваш смысл, Ваша душа до самой последней капли. Не мне о таком судить, но это, должно быть, и значит «любить по-настоящему».

 - Ты прав… но ты… ты все понимаешь не так.

 - Мне все равно, - уже злясь на себя за эту вспышку, холодно отрезал принц. - мне все равно. От любви никакого проку, я на нее и не претендую. Но я не кукла и просто прошу со мной не играть! 

 Устало вздохнув, матушка молча удалилась. С Галгейтой предстоял разговор посложнее… И, что самое паршивое, чувствующий себя совершено разбитым принц не чувствовал ни малейшего желания эти разговоры вести - не хотелось бы снова сорваться. Однако, если пропустить ДВА урока подряд… В искреннем ужасе представив все излившиеся бы на его голову нравоучения и чтение морали, Фобос передернул плечами. Сказаться, что ли, больным? Ну уж нет!

 - Я совершенно не сомневаюсь, Ваше Высочество, что у Вас были веские причины не явиться на урок, - мерно постукивая хвостом по полу, поприветствовала принца полноватая желтая ящерица.

 - Перестаньте называть меня «высочеством», - в который раз раздраженно огрызнулся мальчик. Галгейта и ухом не повела.

 - Так же, как и в Вашей способности самостоятельно изучить материал. Поделитесь со мной соображениями на тему?

 Голова все еще болела от матушкиных духов, объявив почти столь же решительную забастовку, что и тело. Фобос сам удивился тому, что сумел вывести мельком виденную формулу и даже каким-то образом исхитрился ее обосновать. Преподавательница удивилась еще больше - отсутствие доказательства этой аксиомы ей, в отличие от прогулявшего занятие принца, была хорошо известна. Галгейта попыталась было возразить: в результате оба охрипли и извели гору бумаги на бесконечные формулы и графики, но только окончательно запутались в расчетах. Не сумев уесть упрямого ученика, вредная ящерица мстительно поставила ему четверку, вызвав еще более ожесточенную дискуссию.

 - Я пересдам тему на следующем занятии!

 - Пока вы не назвали уважительной причины своего прогула, - прищурилась ящерица.

 - Это не ваше дело!

 - Зато мое дело оценивать уровень Вашего образования!

 Через полтора часа столь содержательной беседы Фобос выдохся и устало сообщил, где именно видел все эти оценки. Уровню знаний от них не горячо и не холодно. 

 Про единорога он так никому и ничего не рассказал. Не хватало только, чтобы Галгейта решила, будто он оправдывается в своем прогуле! 

 Принц как раз собирался пойти и проведать зверя, когда столкнулся в коридоре с двумя министрами из Совета, случайно вслушавшись в их разговор, однако, диковато покосившись на него, оба типа резко замолкли. К тому, что на него косятся, Фобос привык вскоре после смерти Гектора, поэтому не обратил на этих двух клоунов особого внимания. «Клоуны», однако, довольно долго еще прожигали ему спину взглядами.

 Навещать Люцифера - так Фобос вскоре назвал своего нового знакомого, довольно скоро вошло в привычку, хотя единорог, очевидно, вполне мог и сам о себе позаботиться. Вместе с отколотым рогом, от которого осталась лишь белая звездочка на лбу, зверь утратил и свои волшебные свойства, но, чтобы выжить, они вовсе не были ему необходимы - хотя от собратьев предстояло держаться подальше. Казалось, Люцифер и сам прекрасно это понял. Хотя, учитывая, каким было его «прощание» со стаей, в этом не было ничего удивительного. Особой привязанности к своему случайному спасителю единорог тоже не проявлял, впрочем, отсутствие обычной агрессии уже говорило о многом - а чуть позже принцу еще предстояло убедиться, что зверь не любит оставаться в долгу.

 Фобос не знал точно, сколько прошло времени с их знакомства. Совершая одну из своих обычных прогулок в одиночестве по окрестностям живописного озера у подножия холма, принц заметил на склоне черный силуэт единорога и приветливо махнул ему рукой. Иногда зверь к нему присоединялся, но случалось такое не так уж часто. Холм и озеро отчего-то пользовались у простонародья дурной славой, отчасти как раз из-за этого Фобос и выбрал их - здесь никто не нарушал его уединения. Как правило…

 От ударов тяжелыми предметами магия, конечно, спасает, но не всегда. Особенно от неожиданных ударов. Звякни интуиция хоть на мгновение раньше… однако, обернувшись на кольнувшее предчувствие Фобос только и успел, что увидеть краем глаза трех здоровенных галахотов и мелькнувшую в руке одного из них дубину. Одно то хорошо - удар пришелся вскользь, по виску, и, вместо того, чтобы проломить череп, просто заставил всего на несколько мгновений потерять сознание и уже в следующий момент оказаться лицом в траве. Правда, в падении принц успел развернуться и ударить нападавшего по коленям - но сделал этим только хуже. Хорошо еще, синий здоровяк с диким ревом рухнул не прямо на него, а чуть поодаль. Один из его приятелей с непечатным комментарием пнул мальчишку под ребра. Первый, с глухим рыком схватив за волосы, уже прицельно приложил лицом о землю. О том, чтобы физически совладать с тремя громилами, не могло быть и речи. Фобос попытался повторить магический выпад, случайно убивший когда-то учителя музыки, однако то ли резерв все еще не восстановился после истории с единорогом, то ли не давала сосредоточиться взорвавшаяся в голове после удара боль… ни гаана, короче говоря, не получалось! 

 Как бы ни унизительно было такое признавать, метод грубой силы иногда проявлял себя, как достаточно эффективный… Что произошло дальше, принц даже сообразить не успел, почувствовал только, что прижимающий его к земле здоровяк внезапно ослабил хватку и что-то выкрикнул, а в следующее мгновение и вовсе исчез, «ласточкой» отправившись в полет.  

 К тому времени, как Фобосу удалось привести себя в более-менее вертикальное состояние, все уже было кончено. Для двух из нападавших - точно. Тот, что держал принца, покачивался лицом вниз недалеко от берега - вокруг покрытого костяными наростами лысого затылка вода постепенно окрашивалась алым, самый удачливый, похоже, успел сбежать из пределов видимости, опровергая все заявления о том, что бег на длинные дистанции - отнюдь не конек его расы, а третий… бросив короткий взгляд на пирующего над растерзанным телом единорога, Фобос едва заметно поморщился.

 - Ладно… в расчете. Как же ты оказался здесь так быстро? - взгляд переместился на склон, на котором Фобос абсолютно точно видел единорога за несколько мгновений до нападения. Пологий спуск со своеобразного «балкончика» был с противоположной стороны, по сути, зверю пришлось бы оббежать холм вокруг… или прыгнуть прямиком с обрыва? Первое требовало бы невероятной скорости, второе… - Левитация. Кажется, я случайно вплел это заклинание, когда пытался тебя вылечить… Будь у тебя еще и крылья… Ты хочешь получить крылья, Люцифер?! С ними ты будешь еще красивее.

 Единорог с явным скептицизмом фыркнул - Фобос мог бы поклясться, что зверь понял, о чем идет речь. Переступив с останков своей добычи на траву, Люцифер приблизился и ткнулся запачканной в крови мордой принцу в ухо. Ушибленная голова отозвалась взрывом боли, перед глазами на мгновение потемнело - чтобы удержаться на ногах, пришлось обхватить единорога за шею.

 - Ничего, все в порядке, - пробормотал Фобос, уткнувшись лицом в шелковистую мерцающе-черную гриву. - Я даже знаю, кто послал этих ничтожеств… уж с министрами-то я разберусь!







  На главную 
Глава 2